Провокация седьмого уровня

— Красивое…мля… не может быть познано, его необходимо чувствовать, — заявил Фомич собутыльницам, пытаясь достучаться до глубин их души. — Мир…нах…полон изящного волшебства! Ага, вот такая она квантовая суперпозиция. Я воспринимаю все явления…мля…не как хорошие или плохие в натуре, а как прекрасные или уродливые. Закусывай, Аля, закусывай.

Аля закусывала, а потом вдруг запела дурным голосом:

  Чего же ты молчишь — детина?
  Иль час раскаянья настал?
  Что водку жрал ты как скотина,
  Или чего-нибудь украл…

Пьянка успешно преодолела лирическую стадию, кое-как проскользила философская стадия с разговорами типа «за жизнь», теперь загул приближался к тому моменту, когда участники начинают обсуждать производственные темы, а уже потом душа, если тело не заснёт, требует дебоша или подраться. А какие у нас производственные темы? Правильно — о коровах и их кормлении, ибо основной задачей всех животноводов является тщательный уход за животными, чтоб им пусто было — жрут и жрут, гадят и гадят.

Пьянка потихоньку превращалась в хрюкотеку, когда коллектив становился похож на проспиртованных хрюкозавров. Аля уже давно спала в пьяном угаре, упав головой на стол. Спать ей не мешали даже крошки от хлеба, впившиеся в её щёку. Изредка Аля внезапно оживала и поднимала со стола своё лицо с прилипшими на щеках крошками. В такие моменты она походила на парализованную сову, то есть могла только крутить головой, и бессмысленно моргать огромными глазами. Фомич перестал понимать, кто перед ним сидит и где он: он видел в ещё живой Капитолине свою любимую коровку под номером 111 на ухе. Этот номер у него ассоциировался с печальным событием, так как точно под таким номером числилась могилка на погосте почившего отца Фомича. Скотник, поглаживая тугое плечо Капитолины представлял, что гладит свою любимую корову номер 111. При этом он пьяно вещал, доказывая окружающим, что коровы лучше людей, мамой клянусь:

— Корова…мля… живёт разумно, не как сволочь человек торчит от жизни. Она…нах… скотина такая жрёт, чтоб утолить голод, пьёт падла такая, чтоб напиться, и размножается, чтоб продлить свой коровий род…нах. А человек, что? Жрёт не потому, что голодный, а потому, чтоб другому меньше досталось, любит сладко спать и сытно есть. Для чего всё это?! Шалишь…С собой в могилу не заберёшь!

— Ты скучный дед и мне скучно с тобой, — пьяно отмахивалась от Фомича Капитолина. — Мне с тобой сладко спать хочется. И сытно жрать я хочу….это моя мечта, а ты, дед, трендишь о коровах. Нашёл прекрасное.

Капа коров не любила, да и мужиков она считала тупиковой ветвью эволюции. Мужики — они, как собаки Павлова — живут на спинномозговых рефлексах. Да, и в пастели от мужиков толку, как из амебы спринтер.

— Проблемный вопрос, — промямлил дед.

— Ага, — кивнула Капитолина. — С проблемой надо переспать…а то коровы, да коровы.