Провокация седьмого уровня

Ростиславу даже пришлось немного подраться со своим одноклассником Дениской Фомочкиным, который не проникся восторгом к пассии Ростислава, а дерзко пожал плечами, словно намекая, что Маиска такая, как и все другие из их глупого бабского племени. Пришлось эту дурь из Дениски выколачивать кулаком. Так тот потом уже с разбитой губой орал, что Ростик совсем съехал с катушек со своею любовью. Даже дураком назвал Ростислава, и ещё много чего наговорил. Так-то друзья были с понятием на тему любви, но вот некоторые особи не проявляют должного такта. Но, ладно, самому в дураках, по версии Фомочкина, находиться не страшно, а вот на Маиску нечего коситься. Она особенная и точка. Она самая лучшая во всей школе, в которой Ростик мотал свой срок.

Фомочкин действительно не понимал, что хорошего одноклассник Ростислав нашёл в Маиске с её странными манерами. Какого беса придурок Ростик втюрился в эту девчонку? Вроде нормальный парень, а чуть не так на его новую подружку посмотришь, так он тонну ругательств вываливает. Как бы ему намекнуть, что он смахивает на подкаблучника. Жизнь гораздо интересней, чем примитивные бабские стереотипы о том, как надо жить. Маиска из той же оперы. Ей почти семнадцать лет, одевается в мешковатые одежды, из-за чего её высокая фигура кажется несколько нелепой. Волосы у неё русые со светлым оттенком, длинные и капризные. Чёлка кое-как косо подстрижена. Ходит в стоптанных туфлях. Обычная девчонка-блондинка, каких тысячи, но Ростику лучше так не говорить — он сразу в драку лезет.

— Тебе, дураку и балбесу, не говорили, что ты начинающий укуренный урод, шизофреник, идиот и подкаблучный параноик? — попытался понять Ростислава Фомочкин.

— А что, уже пошли слухи? — нахмурился Ростик. — Кто такое говорит? Он, что бессмертный?

Дениска только махнул рукой. Что с дурня возьмёшь? Так и хочется сказать ему деликатно по этому поводу без мата и, не умирая со смеху, глядя на эту сладкую парочку. Действительно, все семнадцатилетние юноши думают, что они бессмертны, безупречны и с большими перспективами. Вот только любовь, игра гормонов, эмоции и индивидуальные выверты психики перевешивают рассудок. Таким был и Ростислав. Обыкновенный во всех отношениях парень: чуть выше среднего роста, физически крепкий и на морду не урод. Вот только в нём странным образом уживались две разные сущности. Одна его часть была осторожной, без резких импульсов. Другая его часть могла совершать необдуманные поступки, демонстрировать совершенно неадекватное поведение и устраивать злые шуточки.

Сегодня ночью у Ростика по плану были гульки с Маиской и размышления о высоких сферах под Луной, ибо у него наметились небольшие проблемы с социализацией, и это надо было обсудить с девушкой. Что за проблемы? Просто Ростик опять поругался с родичами, и опять из-за Маиски: предки были совершенно несерьёзными людьми и ничего не понимали в нежных человеческих отношениях. Мамаша с подхрюкивающей ей мелкой засранкой сеструхой Викой критиковали его Маиску обидными словами, что довело Ростика до белого каления. Если не петрите в отношениях, то чего гадите в душу? К мамке и засранке сестрёнке примкнул и папахен, заявивший Ростику, чтобы тот, когда идёт на гульки предохранялся.

— Как предохраняться? — не сразу сообразил смысл фразы Ростик.

— Как, как? Каком кверху, — посоветовал отец. — Купи парочку гандонов и носи их в кармане. Тогда у мамки….гы-гы….голова из-за тебя болеть не будет.

Вот что с такими дремучими родственниками делать? Они, что, считают Маиску очередной Ростиковой временной подружкой? Бывшие подружки были небольшими ошибками бурной молодости — признаю. А сейчас всё серьёзно, типа железобетонно, понимать надо. Нет, уйду я от таких родичей. Ненавижу их домашние тапочки, пыльные ковры, гороховый суп и тёплый сортир. Уйду от них в общагу или перееду к родной бабушке Нине: бабка только рада будет. Возьму Маиску в охапку и уйду: пишите письма мелким почерком.

Вот такая была у Ростика печаль, как гиря на ногах, не позволяющая ему воспарить над обыденностью.

Ночью Ростислав покинул свой дом через окно, считая, что родители не слышат, как он удирает на гульки.

— Весь в тебя, — сонно констатировала папке мамка. — Опять твой сынуля на блядки побежал.

— Ты чё мать, — пробормотал отец. — Я ни-ни, ни разу… как можно. Спи, давай, на работу скоро.

— По всякому можно, — томно произнесла мамка и потянулась к мужику. Папка не возражал, философски памятуя о том, что чем старше женщина, тем она жарче, как печка, в которой всё больше и больше дров. Пока не перегорит — будет пылать страстью. Вот папка и решил, не откладывая подбросить в топку немного дровишек. Для него женщина — это просто жена, а для Ростика девушка — это безрассудная страсть.