Провокация (Солдаты удачи - 15)

- Спасибо, Март, - поблагодарил генерал-лейтенант. - Я передам ваши слова моим бойцам. Это их вдохновит.

Он произнес это с иронией, но чувствовалось, что слова Кьшса доставили ему удовольствие.

- В скоротечной ночной схватке четыре советских разведчика погибают, а лейтенант Петров попадает в плен, - вернулся Кыпс к описанию эпизода. - Его приводят к Альфонсу Ребане. И тут начинается самое интересное!.. Садитесь, товарищ лейтенант, - предложил он Артисту, входя в роль Альфонса Ребане.

Не знаю, какой он режиссер, но актером был вроде бы неплохим. И эдакая усталость в тоне, и глубинная озабоченность ситуацией. И слово "товарищ" он произнес хорошо, без издевки, но с вывертом.

Артист сел на подставленный реквизитором табурет.

- Что нужно Альфонсу Ребане? - продолжал Кыпс, адресуясь к гостям. Чтобы русские не узнали, какие силы им противостоят и как укреплена линия обороны? Это так, да. Но ему гораздо важней другое: убедить русских, что Эстонский легион малочислен и истрепан в боях, что никакого укрепрайона нет, а есть наспех вырытые окопы и, главное, что на вооружении Эстонского легиона лишь легкое стрелковое оружие и ручные пулеметы. Если бы в этом удалось убедить генерала Воликова, тот не стал бы ждать подхода танков и артиллерии, а повел бы утром наступление силами своих пехотных полков. Но как этого добиться? У Альфонса Ребане был только один способ: перевербовать захваченного разведчика, заставить работать на себя, передать через него дезинформацию русскому генералу. И Альфонс Ребане сделал это. Да, сделал!

- Перевербовал лейтенанта-разведчика? - удивился Артист. - Куда-то ты полез не в ту степь. Как он мог его перевербовать?

- Объясняю. Кого видит перед собой полковник Ребане? Простого русского парня, крепкого, здорового, с лицом, не отмеченным печатью излишней образованности.

Муха ухмыльнулся и подтолкнул меня локтем. Я сделал знак: не мешай творческий процесс!

- Явно - из деревенских, из крестьянской семьи, - продолжал Кыпс. Работящий, сноровистый. Раз сумел стать лейтенантом-разведчиком, значит, сноровистый. И следовательно - из работящей крестьянской семьи. Логично? спросил он у Артиста.

- Ну допустим, - кивнул тот, озадаченно морща свое не отмеченное печатью излишней образованности лицо.

- А что такое работящая крестьянская семья в тридцатые годы? Это кулаки, господа. И это значит, что отец нашего разведчика наверняка был раскулачен и сослан в Сибирь или даже расстрелян. Твой отец, Семен, - кулак. Это по Станиславскому - предлагаемое обстоятельство. Можешь ты это допустить?

- Вообще-то мой отец - альтист, профессор Московской консерватории и почетный член десятка академий. Но могу и допустить, что кулак. Со Станиславским спорить не буду. Допустил. И что из этого следует?

- Из этого следует все! - торжествующе объявил Кыпс. - И прежде всего неосознанная, сидящая в самой глубине твоей души ненависть к большевистскому режиму, уничтожившему всю твою большую дружную семью. И Альфонс Ребане помог тебе понять самого себя. Он убедил тебя, что быть подлинным патриотом значит бороться против коммунистического режима.

- И я побежал к своим и доставил им всю эту туфту?

- Да. Дезинформацию. Генерал Воликов отдал приказ о наступлении. Оно захлебнулось в крови. И уже не спасли положения подошедшие танки и артиллерия. Русская дивизия была обескровлена, она не смогла сломать оборону Эстонского легиона. И только когда была закончена перегруппировка группы армий "Север", Альфонс Ребане получил приказ отступить. Таков общий рисунок одного из центральных эпизодов фильма, - закончил Кыпс. - Детали появятся в процессе съемок, в ходе импровизации. Импровизация - это вторая составляющая моего творческого метода.

- Полная херня, - подумав, сообщил свое мнение Артист. - Если у меня отец - кулак, меня и близко не подпустят к полковой разведке. Ее же контролировал Смерш!

- Ты сумел скрыть свое происхождение. Многие так делали. В суматохе, которая царила в начале войны, это было нетрудно.

- Вот за что я люблю режиссеров - они все умеют объяснить! Даже любую фигню! Если я так ненавижу большевиков, почему я не перебежал к немцам в начале войны?

- Ты был морально не готов к этому решению. Ты и не сделал бы этого, если бы не встреча с тонким психологом, каким был Альфонс Ребане.

- Февраль сорок четвертого года, Марик. Вникни! Не сорок второго, не сорок третьего - сорок четвертого! Любому идиоту уже ясно, что Гитлер капут. И в это время я перебегаю к немцам? Ты хоть думай, что несешь!

- Именно в это время! - убежденно возразил Кыпс. - Да, все уже понимали, что война проиграна. Но для тебя это единственный шанс вырваться из большевистского ада, оказаться вместе с отступающей германской армией на Западе. Пожалуйста, можешь сделать это главным мотивом.

- Все равно херня, - повторил Артист. - Полковой разведчик лейтенант Петров. За его плечами - три с лишним года войны. Сколько раз он успел сходить за линию фронта? Десятки! И тут его захватят в плен фашистско-эстонские валуи?

- Они были готовы к встрече с русским разведчиком.