ПРОВОКАЦИОННАЯ ТЕРАПИЯ

Мы часто поддаемся совершенно нереальному чувству ожидания чего-то важного от родителей, особенно от матерей. В этой связи хочется сделать несколько замечаний касательно родительской ответственности. Отметим: если ученый в роли ученого должен вырастить ребенка, он сдается. Существует огромное количество возможностей, которые нельзя контролировать и предвидеть. Даже между здоровыми и людьми общение бывает не всегда ровным и ясным. Каким же представляется общение родителя и ребенка, у которых совершенно различный жизненный опыт, различные потребности и умение общаться? У них даже набор ожиданий различен. Все люди, даже государственные деятели и ученые, не могут утверждать что-то определенно при недостаточных данных (возможно, это основной человеческий недостаток). А дети в дополнение к тому, что им приходится делать выводы на основе малого опыта, тяготеют, как и взрослые, делать негарантированные и слишком общие заключения. Естественно, они начинают вести себя в соответствии с тремя типами заключений:

1) заключения, основанные на неправильных примерах,

2) ничем не оправданные заключения, выведенные из искаженного восприятия этих неправильных примеров,

3) супергенерализация на основе, как неправильных примеров, так и нарушенного восприятия. (Пример: «Мама не дала мне бутерброд, она больше не любит меня. Я, наверное, никчемная»).

Посредники оказываются бессильными, если не могут выражаться обычным языком, использовать обычные средства коммуникации. А мы в таких сложных ситуациях задаем родителям трудную задачу. Подавляющее большинство родителей имеют благие намерения и хотят своим детям только добра. Но при личных неприятностях и нежелательных враждебных обстоятельствах, когда обычно и идет оценка отношений, они (ребенок и родитель) застигнуты в самый неприятный момент.

Некоторые авторы пишут о «нездоровых» сигналах, которые родители передают своим детям. Мы считаем, что родители посылают миллионы сигналов своим детям. Эти сигналы в большинстве определяются поведением детей. Одновременно с этим ребенок отбирает, что ему воспринимать и на что реагировать, а уже во взрослом возрасте он опять отбирает те сигналы, реакцию на которые он хочет продолжить. Мой отец – ирландец очень ярко выразил отношение к своим двенадцати детям, как, впрочем, выразили бы многие родители: «Я бы не взял миллион ни за одно из них, но не отдал бы и гроша за чужого». Ребенком я оценил обе части этого мудрого высказывания. Когда я сам стал отцом, я уже смог осознать всю мудрость этого изречения, понять тот опыт родителя, на который он опирался.

Рассуждая о матерях, мы можем с долей остроумия сообщить, что от них следует ожидать только зачатия, вынашивания и рождения ребенка, присмотра за вскармливанием и совершением туалета, обучения его правильно пользоваться столовыми приборами в соответствии с родной культурной средой, обучения его вести умные разговоры, чтобы достигнуть желаемого, и присмотра, как бы не сломались его косточки при определенных жизненных обстоятельствах. Если бы ребенок был эскимосом, мать должна была бы внушать ему еще один жизненный урок: «Не ешь желтый снег». В заключение можно подчеркнуть, что взрослые люди обладают большим жизненным опытом, из которого можно делать обобщения, и большим потенциалом для менее эгоцентрического отношения к миру. Если терапевту удастся пробитья к пациенту и использовать все его концептуальные, позиционные и эмоциональные умения, которыми обладают взрослые, тогда вероятность выздоровления резко возрастает.

Поведение клиента с терапевтом – точное отражение его привычных паттернов общественного и межличностного общения

Это прочный принцип микрокосма групповой терапии, и он во многом влияет и определяет ход лечения. Терапевт провокационной терапии помогает созданию социального микрокосма несколькими путями: 1) частым доведением до сведения клиента оценок врача уважаемыми людьми, 2) обыгрыванием ситуаций, в которых юмористически показываются негативные последствия отрицательного поведения отношения клиента к общественной жизни, 3) отсылкой клиента к тем нормам поведения, которые ему известны с матриц его общественных взаимоотношений. (Плевать, что ты думаешь о себе, Балда. Важно, что другие думают о тебе. Вот что важнее всего. У меня есть целый набор мнений для тебя, но… Если бы я был на твоем месте, я бы старался избежать этого, потому что если бы ты знал, что люди действительно думают о тебе, ты бы впал в такую депрессию, из которой уже не выбрался бы).

В ответ на эти сильные стимулы клиент начинает применять ряд защитных маневров, которые он привычно использует в жизни. Он начинает демонстрировать свою «самую лучшую технику» (т.е. часто используемую, но не адекватную), которую только может показать эмоционально перегруженный человек. Па сеансах их общественная функция раскрывается довольно быстро, а терапевт выбирает определенные защитные стратегии клиента, на которых фокусирует свое внимание.