Проза жизни

   Поджидать автобус или трамвай не было мочи. Тереска почесала к подружке напрямик, через дворы и пустыри, а у железнодорожного вокзала в Служеве — тропкой через огороды. Нимало не сомневаясь, что Шпульки еще нет и ей придется возвращаться ни с чем, Тереска при виде открытых дверей и сваленного у порога багажа так растерялась, что даже забыла, зачем ее сюда принесло.

   — Какое счастье! Приехала! — с невыразимым облегчением воскликнула она. - А я думала, тебя нет. Когда ты вернулась?

   Шпулька при виде подруги пришла в неменьший восторг и решила, что без телепатии тут не обошлось.

   — Только что. Видишь же, какая тут свалка. Хорошо, что ты заглянула, а то еще и к тебе пришлось бы тащиться с колбасой. Помоги мне!

   И подружка ухватилась за огромный тюк, заваленный грудой всяких пакетов, сумок и чемоданов. Те-реска, ошеломленная неожиданным сюрпризом, не совсем поняла ее слова, но с готовностью бросилась на подмогу.

   — А что это? Слушай, мне надо с тобой поговорить! Какое мягкое! Да брось ты этот куль, никуда он не денется! Пойдем отсюда!

   — Не могу, мама одна не управится. Возьми эту корзину. Осторожно, там яйца! Подожди, поможешь мне отнести этот тюк.

   — А что в нем?

   — Перо. Для одной тетеньки. Она тут недалеко живет. Сейчас помогу маме, а потом мы с тобой отнесем соседке перо. И яйца. И сметану. И масло.

   Тереска недовольно посмотрела на сумки, потом на Шпульку. Проза жизни грубо и бесцеремонно вторгалась в поэзию чувств.

   — А еще что? — брюзгливо спросила она. - Молоко? Ряженку? Сало? Колбасу? А говяжью тушу для этой соседки ты случайно не привезла?

   — Нет. А колбасу привезла, - озабоченно подтвердила Шпулька, пытаясь развязать грубую бечевку. - Вот тупица этот Зигмунт, надо же так затянуть... Дай мне что-нибудь! Черт, ноготь сломала...

   — Разрежь, - нетерпеливо предложила Тереска.

   — Исключено, это шнур для белья.

   — Ну и что? Потом свяжешь.

   — Нельзя, говорю же тебе — это шнур. Для белья.

   — Подумаешь! Почему, спрашивается, шнур для белья нельзя связать узлом?

   — Не знаю. Но нельзя. Дай что-нибудь твердое. Ну, там, гвоздь, проволоку.

   — Анита, переложи яйца сюда, - распорядилась пани Букатова, заглядывая в коридор с корзиной в руке. - О, Тереска! Откуда ты взялась? Добрый вечер. Ты прямо как на заказ, я привезла из деревни кровяную колбасу, возьмешь для мамы.

   Шпулька схватила корзину и сунула ее в руки Тереске, которая как раз управилась с узлом.

   — Переложи сюда яйца. Четыре десятка... нет, пять, нет, мама, сколько мы себе оставим?

   — Полсотни. Чемодан не трогай, я сама распакую. Тереска потеряла всяческое терпение.

   — Святая Мадонна, вы что, обчистили закрома какого-то богатого фермера? Надеюсь, закрома родины остались целы. Зачем столько всего? Шпулька, ну ты даешь, неужто все это добро тащила пешком?

   — А то! Представляешь себе наше путешествие? С этими узлами! С пересадкой! Народ валом валил в Варшаву, поезд был набит под завязку, пришлось ехать в купейном.

   — Зачем вы так себя загрузили?

   — Потому что все свежее и натуральное. В городе такого не достанешь. Такой кровянки уже с войны не делают, а яйца прямо из-под курицы, - авторитетно объяснила Шпулька. - А перо с настоящего гуся. Погоди, надо вытащить еще сметану для этой тетеньки...

   Тереска поняла, что придется смириться. Шпулька не придет в себя, пока не рассосется этот катаклизм с багажом. Ничего не оставалось, как подключиться к авралу, чтобы сократить его. Но распирающие ее чувства рвались наружу, требуя слова.

   — Заходил Богусь, - безразличнейшим тоном проронила Тереска, придерживая громадный узел.

   Шпулька, на глазах которой завязывался в лагере этот роман, уронила сверток с кровянкой.

   — Что?! О Боже, так разрыв сердца можно получить! Ну и как?!

   — Не знаю. Вот хочу с тобой обсудить, - ответила Тереска, испытывая одновременно восторг и уныние. - Он сегодня был. Только что ушел.

   — Как сегодня? Я думала, давно уже. Осторожно, перо держи вверх ногами, а то разлетится...

   Страдания страданиями, но проза жизни, несмотря ни на что, требовала своего. Нагруженные тюками и прочими емкостями, Тереска и Шпулька двинулись к живущей поблизости знакомой тетеньке. Передали ей все, что полагается, и вернулись. Тереске был вручен внушительный кусок кровянки, который она приняла с полнейшим безразличием, лишь бы не обидеть. Шпулька пошла проводить подругу, после чего Тереска проводила Шпульку, а потом все повторилось...

   — Какая-то ты странная, - неодобрительно подвела итог Шпулька, услышав подробный отчет подруги. - Не знаю, в чем тут дело, но если тебе кто-то жутко не нравится, или тебе на него наплевать, то ты становишься само обаяние, прямо дух захватывает. Умная, неотразимая и все такое прочее. А с Богусем катастрофически глупеешь. Я уже в лагере это заметила, только не успела тебе сказать.

   — Как ты думаешь, он тоже это заметил? — озабоченно спросила Тереска.

   — Слепой бы это заметил. Разве что поглупел бы с тобой заодно. Не хочу тебя огорчать, но мне не показалось... с другой стороны, оно и к лучшему, что он пришел, когда ты не слезы лила, а дрова колола.