Проживи мою жизнь

От этой откровенности зачесались губы, хищно вздыбились тонкие волоски где-то между лопатками, и Майя отчётливо ощутила себя балансирующей на ножовочном полотне: ухнуть в руки, поддаться, забыться и из-за пелены сладостных мгновений не узнать правды, не уберечь единственно нужного человека? Не увернуться от беды? «Проклятый выбор! Умоляю, прости, я потом тебе всё объясню». Верлен чуть сдвинулась, потянула Диану за руку:

– Может быть, хотя бы вина? Пожалуйста, Диана. Мне нужно с тобой поговорить.

От этой сакраментальной фразы, обычно не предвещающей ничего хорошего, что-то скользкое, холодное ввинтилось в рёбра с той стороны, где выплясывало нетерпеливое сердце. Орлова выпустила руку Майи, приткнула себя за стол и подняла загустевшие штормом глаза:

– Хорошо. Давай поговорим.

Верлен неуверенно взяла в руки прозрачную тарелочку:

– Может, тебе что-нибудь положить?

Танцовщица, борясь с подступающим чувством обречённости, только покачала головой:

– Лучше тогда просто вина. И прошу тебя, начинай уже, что ты хотела сказать.

Майя набрала воздуха перед тем, как снова погружаться в пыточные вопросы. «Будет ли легче – потом? Когда это дело будет раскрыто? Кто знает…». Подвинула бокал, легонько коснувшись кончиками пальцев кисти Дианы, не удержалась, накрыла её руку своей. Так оказалось легче:

– Диана, скажи, пожалуйста, ты что-нибудь ещё помнишь об Ольге, которую упоминала Марта?

Орлова, ожидавшая совершенно других слов, бросила на Майю недоумённый взгляд: ты хочешь поговорить о Марте? Сейчас? И вдруг поняла, что – да, это нужно сделать именно сейчас, чтобы ничто, никакое прошлое больше не стояло между ними. Задумалась, потёрла переносицу:

– Больше ничего, Май. Марта откровенничала очень редко, а я не выпытывала. У многих из нас есть обожжённые незаживающие места, в которые лучше не совать кочергой расспросов.

Верлен согласно кивнула, тщательно выверяя следующие слова – только бы не ранить, только бы не напугать:

– Диана, завтра же суббота?

Орлова удивилась: при чём тут Марта и суббота? Или это всё, что Майя хотела услышать? Вопросительно приподняла бровь.

– У тебя будет милонга?

– Ну да.

Тангера внимательно посмотрела на прикусившую губу девушку, заволновалась. Вспыхнула, только представив их вместе на паркете: словно внезапный водоворот втянул её в жаркую глубь, стало моментально и больно, и сладко. Скрестила ноги, откинулась на стену, выдохнула:

– Ты хочешь прийти?

Майя замялась. Потом решилась:

– Ты можешь мне показать сегодня, сейчас, роль ведомой?

Диана хищно-соблазнительно прищурилась, промурлыкала грудным голосом:

– Как вчера?

Верлен внезапно дрогнувшими пальцами подняла бокал, сделала глоток, набралась храбрости:

– Как вчера – это чуть позже. Обещаю. Пожалуйста, покажи мне, как двигаться в танго.

Танцовщица сделала вид, что задумалась, подняла глаза к потолку, протянула:

– Нуууу… Сделать это будет сложнее, конечно, но давай попробуем.

– И вот ещё что… Я не буду там танцевать… с тобой, – прошептала, замерла, пытаясь угадать, обиделась ли тангера и нужно ли ещё что-то пояснять.

Диана явно расстроилась: поёжилась, двинула бокалом по гладкой столешнице, переложила салфетку. Подняла пушистые ресницы:

– Могу я спросить, почему?

Майя вздрогнула от царапнувшего огорчения и поняла, что лучше сказать хотя бы часть правды:

– Во-первых, мы сейчас бешеные, можем такое представление устроить, Ди…

От ласково и просительно произнесённого сокращённого имени Орлова чуть не расплакалась:

– Это нечестный приём, Май! Вообще-то я всегда держу себя в руках, когда на людях…

Верлен беспомощно уставилась в окно: чёткие контуры облаков вдруг расплылись, размылись, и в каждом распадающемся завитке притаилась игла, далеко внизу цепями фонарей загремела медленно бредущая ночь: «Какое право на ревность к тому, что было „вообще-то и раньше“? Никакого. Каковы шансы, что ты тоже останешься в прошлом, и это будет сказано о тебе тоже? Высоки. Ну что, ты продолжаешь повышать ставки? Продолжаю. Итак, ставки сделаны, ставок больше нет». Выговорила:

– Мне там нужно будет поработать. Это будет только работа и ничего больше. Что бы ты ни увидела, что бы тебе ни показалось.

Танцовщица ощутимо напряглась:

– Ты будешь танцевать с девушками или парнями?

Верлен пошевелила занемевшими плечами:

– Планирую с парнями. Пока не знаю, как пойдёт.

Тангера кивнула, зажимая в кулак занывшее сердце: «Неужели Пашка прав, и тебе нужно только поразвлечься, хотя бы под предлогом работы? Спросить сейчас, кого ты предпочитаешь в спутниках, или всё-таки подождать?». Вспомнила данное себе лихорадочное обещание не выпытывать, быть терпеливой, но всё же вопрос едва не слетел с губ, едва удержалась. Испуг от возможного ответа предусмотрительно ткнул под лопатку. Поэтому просто встала и подала руку:

– Ну что, идём учиться?