Прозрение

Когда он предложил взорвать производство препарата и задавить сигнал, у меня зародилась иная идея. За взрыв на химическом предприятии можно было серьезно загреметь. А вот отсроченную диверсию обнаружат не сразу. Да и радиоустановки наши помощники должны были спрятать так, чтобы их не нашли.

Я неловко обняла Марата. Вероятно, наши новые отношения и не предполагали подобной близости, но нервное напряжение грозило спалить предохранители. Мне требовалась дружеская поддержка.

– На связи, – шепнул он в ухо.

Марат оставался в здании координировать процесс. И только я знала, куда вылить содержимое пробирки. Я редко выбиралась в дальние районы города, ужасно ориентировалась на местности и не водила машину. До завода – основная точка оказалась в часе езды от лаборатории – доехала на такси. Я бывала тут при запуске производства, тогда Сухов провожал меня лично до двери в цех. Но водитель добросил до КПП.

– Ночная смена? – поинтересовался он напоследок.

– Да, – кивнула из вежливости, никогда не любила это навязчивое общение.

И как только дверца захлопнулась, рев мотора оповестил, что назад пути нет.

Охранник пропустил без лишних вопросов. Но рваный ритм сердца не восстанавливался, требуя спрятаться под уютное одеяло и отсидеться, пока все не закончится, а не лезть в самое пекло. Ноги не слушались, будто стальные спицы цеплялись за бетонированную площадку перед входом в безликое здание.

Пустые коридоры. Холодное освещение. Дрожь в каждой клеточке тела. Молчание, доводящее до отчаяния. Тишина в мыслях. Колючий ком в горле. Стук каблуков по глянцевому полу, отскакивающий от таких же вылизанных идеально белых стен.

И я бледным привидением плыла меж стерильных поверхностей в своем привычном халате. Будто отдельно от цокающих против всех инструкций туфель. А вот шапочка послушно обхватила волосы, перчатки второй кожей облепили кисти, одноразовая маска спрятала лицо – чудеса мимикрии не скрывали лишь моих замыслов. Казалось, неподобающая обувь предупреждала каждого. Но я не встретила никого!

Зато в главном цехе кипела работа. Мне только и требовалось добавить в первый бак немножко нового препарата. Я сжала в кармане пробирку, направляясь к цели, но за локоть грубо перехватили!

– Ник! – взвизгнула от неожиданности.

– И что ты тут забыла? – в его глазах сверкнула ненависть.

– А ты? – не нашла ничего умнее.

А он злобно расхохотался. Таким я его еще не видела. Даже в тот вечер, когда он без раздумий приложил меня головой о кухонную полку. Животный страх подкосил ноги, я оступилась, но Сухов держал крепко и волок в коморку позади мешалок.

Пальцы соскользнули с пробирки и нащупали телефон. Хорошо, что одна рука так и осталась спрятанной. Его настойчивость и грубость не дали заметить, как я нажала кнопку вызова. С третьего раза. С отупляющей безысходностью. С пьянящей решимостью.

Сухов втолкнул меня в дверь. Я влетела в дальний угол. Справа оказался пульт управления механизацией производства, где мерзавец уселся на удобное кресло.

– Допрыгалась?

– Не успела, – громко сказала для Марата в надежде, что тот снял трубку.

– Все прикидываешься, – прошипел Сухов. – Тогда нет смысла в разговорах, – он достал из кармана смартфон и отдал приказ отправить череду сигналов на мой чип. – Сиди пока тут, думай над своим поведением. Закончу тут дела, заберу. Приятных.

Злорадная ухмылка – вот, что я увидела перед тем, как потемнело в глазах. Тело бросило в жгучий пот, словно его уронили в бак с соляной кислотой.

***

– Ира, Ира, ответь, – слышалось сквозь поволоку. – Ты сможешь. Ты здесь, и ты там, – почудилось, что Марат сжал мои ладони в своих. – Ты принимаешь сигнал, но знаешь, что происходит, а значит, способна отличить свои собственные мысли и чувства.

– Я совсем запуталась, Марат, – прошелестела одними губами будто он вдруг оказался рядом и видел.

– Сигнал подавляется по всему городу. Но Димку засекли – на окраине в районе завода глушилка не включилась. Я выезжаю к тебе. Но нельзя терять время. Доведи дело до конца, слышишь? Все или ничего!

– Все, – обреченно выдохнула я. – Все кончено.

Тишина. Гудящая, объемная, но тишина. И снова кожа – сплошной оголенный нерв.

– Что ты видишь? – Марат издалека, словно с другой планеты за тысячи световых лет.

– Ничего, – губы не шевелились, только мысли, и те с трудом.

– Я с тобой, – уже громче, обволакивая горящие участки тела. – Вспоминай, где ты. Руки, ноги, телефон. А я рядом. Просто представь, что рядом. И только слушай. Я дурак, что отправил тебя одну. А теперь вставай. Ты слышишь?

– Ты дурак, – рука нащупала телефон в кармане, там же попалась пробирка.

– Отлично. Иди осторожно. Наверняка рядом есть дверь. А еще у тебя есть глаза. И они видят вопреки всему. Твои глаза тоже подают сигнал в мозг, как и всегда. Открой их, Ира. Ты можешь, я точно знаю. Прежде я не встречал таких целеустремленных девушек. Таких сильных и бесстрашных. И отправил тебя в геенну. Ну не кретин?

– Именно, – я разозлилась, но одновременно в душе вспыхнуло нечто уютное и теплое, такое, что хотелось оберегать и взращивать до вселенских масштабов.