Прозрение. Том 1 (СИ)

— Есть, генерал.

Колин исчез в кустах, а мы с Энреком посмотрели друг на друга, как два вытащенных из воды карпа.

Значит, когда мы встретились с Энеком, наследник дома Аметиста был всё-таки уже не человеком, а конструктом, садистской шуткой генетиков.

Бедный парень. Собранный из кусков, его иммунитет не держал положенных знати нагрузок. Не держала их и психика. Он, наверное, жутко испугался тогда на Крате.

Я нахмурился. Получалось, что Дом Аметиста начал интересоваться мною раньше, чем я попал на «Аист». Кто знает, что стало бы со мной, не поступи я в закрытую Академию Космической Армады? Пацан из провинции легко мог заболеть… гриппом.

— Почему всегда всё сразу? — выдохнул Энрек, морщась.

— А что у тебя за личные причины? — поинтересовался я. — Родственные?

— Не дай боги ещё и это всплывёт! — Иннеркрайт дёрнул плечами и быстро пошёл в префекторию.

* * *

Я тоже хотел принять участие в раскопках. Нужно было вернуться в храм и собраться — теплая куртка, еда, ребят проинструктировать. И вообще — я хочу уже, наконец, лазить Хэд знает где, хоть с каким-то комфортом. Гамак возьму!

Что Колин хочет там откопать? Чего так перепугался Энрек?

Лендслеру, впрочем, виднее. Но раз это касается и меня…

Вошла Айяна. Озабоченная, спиной ощутил.

— Тоже проблемы? — поинтересовался я сдержанно.

— Я зря отпустила Линиаену из общины.

— А это кто?

— Посвящённая, которая родила тебе сына.

Так. Ещё до кучи. Куртка-то где?

— А что с ней?

— Она вышла замуж за уроженца Джанги, родила дочку. Нарушила запрет, предсказав кому-то из горожан судьбу.

— Вы и судьбу умеете предсказывать? — не удержался я, продолжая копаться в своих вещах.

— Линиаена опасно больна, нужно забрать обоих детей в общину. Твоему сыну — полтора года, девочке — около трех месяцев. Это наши дети, мы не можем их бросить.

— Срочно нужно?

— Несколько дней это подождёт.

Уфффф…

— Хорошо, в ближайшие три дня я выберу время.

— Чем быстрее, тем будет лучше для тебя.

Для меня? Иначе все нервы поцарапают?

— Хорошо.

Куртка, курточка… И только мелькнула мутная мысль на тему местонахождения блудливой одежды, как надсадно завыл, поставленный на вибровызов, браслет.

Вызывал Мерис.

— Слушаю, но пока не вижу, господин генерал, — начал я весело. Кто бы знал, как мне надоели все мешающие…

Генерал развернулся до голо.

Я изобразил истерическую радость. Мысль о том, где же я видел куртку, окончательно затерялась в окружающих мыследебрях.

— А у меня для тебя документик один забавный, — сказал Мерис. — Танцуй, капитан! — вот он-то был настроен действительно благодушно.

— Готов служить Империи, — фальшиво обрадовался я. — Танцевать не обучен, так как сержанта получил за участие в боевых действиях, и по этой причине школу сержантов не заканчивал!

Мерис хихикнул. И тут к нему кто-то вошёл и сломал кайф. Изображение дёрнулось, загорелся сигнал принять сообщение, а генерал, не откланиваясь, исчез.

Я облегченно вздохнул и вспомнил, что отдал куртку Росу. Холодно было прошлой ночью. А Рос улетел с Дьюпом. Вот ведь, квэста Дадди пассейша…

Купить новую куртку я не успевал, а в общине на мою необъятную спину вряд ли что-то найдется.

С горя я бухнулся на кровать так, что пружины взвыли, и открыл документ.

«…Удовлетворить рапорт о переводе младшего сержанта…»

Что за фигня, какой рапорт? Какое мне дело до младшего сержанта…

«…Рапорт о переводе младшего сержанта Бренана Верена…»

Кого???

Всё. Сейчас я кого-нибудь убью. Того, кто зайдёт следующим.

Экта не прэ дамита! Аплика та преаста! Я посажу этого щенка в почтовый контейнер! Я обклею контейнер печатями и отправлю домой в грузовом отсеке! Чтоб его мать…

Мать… Мама. Боги беспамятные — мама.

История шестая. «Родня или политика?»

Кьясна, Пояс Дождей, территория Содружества

Полчаса ушли, как вода между пальцев. Просочились туда, где земные раскидистые клёны росли уже на месте аборигенных деревьев.

Мы не голодали в детстве, но ели всё, что росло. Ошкуривали кленовую поросль, обтирали горьковатый сок, жевали, находя в голимой зелени какой-то вкус. Но животы не болели.

Мы были погодками c Бреном. Я — младше. Он смотрел мне в рот и боялся делать, как я.

Нет, его не пугали прыжки с обрыва или запекание в костре дохлой коровы. Только отцовский гнев.

Брен был моей верной тенью. Его, как и меня, гипнотизировал огонь, в весенний разлив он тоже не мог спокойно смотреть на затопляемую пойму… Но лодку доставал из сарая я, и самовоспламеняющиеся спички я таскал из отцовских запасов. Мне и попадало.

Отец полагал, что я дурно влияю на брата, чем ещё добавлял ему робости. Брен не мог не оправдать доверия родителей. И с возрастом мои проказы всё чаще проходили без него.

Я не знал, что он иногда не мог уснуть, раздираемый пополам между долгом и любопытством. Сплю я, извиняюсь, будто кирпич. Как бы на меня ни орали — это не впечатляло меня настолько, чтобы тут же не провалиться в мир снов. Мне тогда часто снились сны.