Пруссачество и социализм

годаря проявляемой ею храбрости на поле сра-

жений. В немецкой же революции участвуют

Париж, Лондон, Нью-Йорк, не своими рабочи-

ми движениями, а при помощи своих войск, ко-

торые они посылают каждый раз, когда немец-

кая революция принимает нежелательную для

них форму. Марксисты этого хотели и теперь

должны с этим считаться. Кроме ручных гранат

спартаковского союза и артиллерии рейхсвера

(государственных войск) действует еще фран-

цузская оккупационная армия и английский

флот. Большевистская газетная болтовня в ге-

роическом тоне и ежедневное уничтожение за-

падных капиталистов при помощи передовых

статей и лживых телеграмм не могут заменить

революционный фронт, снабженный тяжелой

32

артиллерией. Чем больше проповедуют миро-

вую революцию, тем менее опасной она стано-

вится. Уже тон этой болтовни изобличает боль-

ше раздражения, чем уверенности, а в конце

концов и русские революционеры вовсе не вы-

ставляли трусость перед внешним врагом пер-

вым пунктом своей программы. Не нужно забы-

вать также, что участие многих в ноябрьском

восстании было обусловлено не воодушевлени-

ем той или иной программой, но отчаянием, го-

лодом и ставшим невыносимым напряжением

нервов. Версальские постановления не прекра-

щают состояние войны, но возникает вопрос,

как долго еще их психическое воздействие бу-

дет направлено на пользу, а не во вред марк-

систским целям. Оружие всеобщей стачки из-

носилось. Потерянный первый год молодого

движения невозможно наверстать, и зрелище

Учредительного Собрания может, правда, наст-

роить против самого Собрания, но не в пользу

его жалких лидеров. И наконец, необходимо

принять во внимание быстро приближающийся

и ограничивающий каждую революцию мо-

мент, когда народ в истинном смысле этого сло-

ва желает установления спокойствия и порядка

любой ценой, и когда даже под сильным давле-

нием революционного меньшинства нельзя

принудить его занять определенную позицию

в области принципиальных вопросов. Нет силы,

которая могла бы отсрочить или устранить этот

момент. Стоит сравнить охотно замалчиваемые

в социалистической литературе цифры участни-

ков при голосовании во времена якобинцев

и при установлении консульства Бонапарта,

33

и станет ясно, что даже французскому народу

надоело революционное состояние. Терпение

немецкого народа истощится быстрее.

Но с другой стороны, не только принципиаль-

ные сторонники, но и принципиальные против-

ники всякого переворота находятся в опасности

впасть в заблуждение. Глубокое, но неопреде-

ленное разочарование не есть еще отречение.

Чувство неудавшегося подъема, которое свой-

ственно ныне широким слоям, напоминает от-

крытую рану, к которой нельзя прикасаться.

То, чего не могут произвести никакие старания

радикалов, немедленно бы совершилось при ма-

лейшей попытке насильственно положить ко-

нец революции: вспыхнуло бы дикое озлобле-

ние, заражающее своей силой, которое реши-

тельными вождями могло бы быть использова-

но для действий с весьма серьезными последст-

виями. Течение событий изменилось бы корен-

ным образом только по своей форме и силе,

но не по смыслу и продолжительности. Они

могли бы стать кровавыми. Мы находимся

в центре движения, которое, в силу неподдаю-

щегося исследованию настроения массовой ду-

ши, и в других революциях приносило неожи-

данности даже для лучших знатоков революци-

онных движений. Таится ли под напряженным

спокойствием неослабевшая воля или искусст-

венно вызванный шум изобличает предчувст-

вие окончательной неудачи? Не слишком ли по-

здно для выступления сторонников револю-

ции? Не слишком ли рано для выступления ее

противников? Известно, что многое, чего рань-

ше нельзя было даже коснуться, спустя два года

34

отпадает само собой. Это относится к 1918 году,

но это же самое будет иметь значение уже в об-

ратном смысле и в ближайшем будущем. При-

дворные вчерашнего дня превращаются сего-

дня в убийц короля, и сегодняшние убийцы за-

втра превратятся в герцогов. Никто в такое вре-

мя не может поручиться за стойкость своих

убеждений.

Но какими промежутками времени здесь сле-

дует измерять? Месяцы ли это или годы? Кру-

говорот немецкой революции предопределен

в смысле темпа и продолжительности уже с мо-

мента и способа ее возникновения. Пусть никто

их не знает, все же эти факторы существуют

в их фатальной необходимости. Тот, кто их не

понимает, тот гибнет. Жирондисты погибли от-

того, что считали кульминационный пункт ре-

волюции уже пройденным. Бабеф^, наоборот,

потому, что считал его еще не достигнутым. Да-

же влияние новых войн, даже появление вели-

кого человека ничего бы не изменили. Этим со-

бытия могли бы, правда, внезапно и всецело ви-

доизменить характер всемирно-исторических

явлений, - что только с точки зрения обыкно-

венного наблюдателя имеет огромное значение.

Глубочайший же смысл немецкой революции

в ее подлинной сущности они могли бы только

подтвердить. Великим человеком является тот,

кто постигает дух своего времени; в его лице

этот дух воплощается в живое существо. Вели-

кий человек является не с тем, чтобы уничто-

жить этот дух, но чтобы воплотить его.

Происхождению духа немецкого социализма

будет посвящено дальнейшее изложение.

35