Пруссачество и социализм

Джон Буль проявит великодушие и, прослезив-

шись, подписал мир, когда тот действительно

проявил его, выдвинув в качестве своего управ-

ляющего делами рассвирепевшую Францию.

Веймар осужден в сердце народа. Никто даже

не смеется. Утверждение конституции наткну-

лось на абсолютное равнодушие. Веймарские

деятели полагали, что парламентаризм еще

в начале своего развития, между тем как в дей-

ствительности даже в Англии он быстро идет

к упадку. Так как оппозиция представлялась

им показателем парламентского всемогущества

(английская система, на самом деле, кладет

в основу существование сильных индивидуаль-

ностей, которые издавна разделяются на две

друг друга обуславливающие группы, у нас же

не было и речи о сильных индивидуальнос-

тях) - то они неизменно пребывали в оппози-

ции по отношению к правительству, которого

больше не существовало: картина класса в шко-

ле, когда нет учителя.

Этот эпизод, конечно, заслужит в будущем

глубочайшее презрение. 1919 год знаменует со-

бой низшую точку падения немецкого достоин-

ства. В церкви св. Павла сидели честные глуп-

цы и доктринеры, натуры склада Жан Поля^;

здесь же чувствовались личные интересы. Эти

партии слишком часто смешивали родину с вы-

годой. Мы переживаем эпоху Директории^

раньше Термидора^. Горе нам, если впоследст-

вии придется наверстывать промежуток пути,

через который мы перескочили! Не может быть

сомнения, что это изолгавшееся историческое

действо неудачной и неоконченной революции

29

рано или поздно прекратится. За границей го-

товится новый акт мировой войны. Мы живем

быстро. В то время как Учредительное Собра-

ние, этот ухудшенный вид рейхстага, сколачи-

вает из обломков разрушенного государства из-

бу, а спекуляция и барышничанье жалованьем,

товарами и должностями ускоренным темпом

превращаются в единственное занятие населе-

ния, некоторые граждане начинают иначе, чем

раньше, думать о последнем годе. Они сравни-

вают то, что построено теперь, с тем, что было

раньше. Они догадываются, что в действитель-

ности народ никогда не выбирает между раз-

личными государственными формами. Выби-

рать можно только внешний покров, но не дух,

не сущность, хотя общественное мнение посто-

янно смешивает одно с другим. Написанное

в конституции само по себе всегда лишено зна-

чения. Важно то, что извлечет из этого народ-

ный инстинкт. Английский парламент правит

на основании неписаных законов, развившихся

из старинной практики и часто весьма мало де-

мократических. Быть может, именно поэтому

он управляет с таким успехом.

VII

Но не нужно обманываться: революция не

окончена. Бессмысленна ли она или нет, потер-

пела ли она крушение или еще многое обещает,

представляет ли она начало мировой револю-

ции или простое возмущение черни в отдельной

стране, одно ясно - это развивающийся кризис,

принимающий, подобно всему органическому,

30

подобно болезни, более или менее типичное те-

чение, не терпящее неосмотрительного вмеша-

тельства. Этические оценки, как то: <справед-

ливое дело> или <измена>, в отношении самого

факта революции неуместны. Будучи револю-

ционером или контрреволюционером, необхо-

димо быть знатоком человеческой души, взве-

шивать с ледяной холодностью и рассудитель-

ностью все факторы, пускать в ход все психоло-

гические тонкости старой дипломатии, приме-

няясь не к душам монархов и дипломатов,

а к несравненно более трудно постижимой мас-

совой душе, реагирующей с гораздо большим

раздражением на тактические ошибки. Народ-

ные вожди с весьма ограниченным умственным

развитием обыкновенно проявляют в этом отно-

шении безграничную уверенность. Наши на-

родные вожди обязаны, быть может, недостат-

ком этого инстинкта чисто немецкой основа-

тельности теоретического образования. Необхо-

димо постичь продолжительность, тип, ритм

колебания, возрастание и убывание каждой фа-

зы. Тот, кто хоть раз ошибется, навсегда упус-

кает из рук возможность руководить события-

ми. Но необходимо также знать, чем вообще

можно руководить и что необходимо предостав-

лять собственному течению, что возможно

только впоследствии использовать, с более об-

щей точки зрения, или чему только впоследст-

вии можно безболезненно придать другой обо-

рот. Революционеры крупного масштаба всегда

обладали тактическими способностями вели-

ких полководцев. Настроение одного часа реша-

ет вопрос о победе целой армии. Доктринер

31

охотно занимается изучением начального пери-

ода революции, когда исходные принципы ясно

и определенно противополагаются друг другу;

скептик интересуется их концом. Это не только

важнее, но и психологически поучительнее. Об-

стоятельства никогда не были так сложны, как

сейчас. Революционный взрыв был в то же вре-

мя выдачей страны врагу. Это обстоятельство

поставило, в противоположность всем осталь-

ным странам, тяготение к марксизму в зависи-

мость от влиятельнейшего фактора совершенно

другого порядка. Родина и революция, тожде-

ственные в 1792 году, в 1919 году вступили

в противоречие. Каждая новая фаза нашей ре-

волюции совершается под давлением какой-ли-

бо вражеской комбинации. Английская рево-

люция происходила на острове; французская не

выпускала из своих рук решающего слова, бла-