Прусский террор. Сын каторжника

Карл не смог удержаться — через минуту он тоже вытащил из маленького кармана куртки свою флейту, и на крыльях ветра полетело к его стране это последнее прощание.

А пруссаки все шли вперед.

Когда они были на расстоянии половины пушечного выстрела, залп из обоих австрийских стволов прервал мелодию наших трех музыкантов, они положили обратно в карманы флейты и взялись за ружья.

Два залпа картечи попали прямо в цель и убили и ранили человек двадцать.

Снова раздался грохот пушек, и новые посланцы смерти прошлись по рядам противника.

— Они попытаются в атаке захватить пушки, — сказал Карл, обращаясь к Бенедикту. — Возьмите пятьдесят человек, и я возьму пятьдесят, и проскользнем лесом по обеим сторонам дороги. У нас будет время выстрелить из ружей по два раза каждый. Надо снять сотню человек и пятьдесят лошадей. Пусть десять ваших солдат стреляют в лошадей, а остальные — в людей.

Бенедикт взял пятьдесят человек и проскользнул по правой стороне дороги.

Карл сделал то же самое слева.

Граф не ошибся. Полк прусских егерей вышел из середины вперед, и вскоре наши друзья увидели, как заблестели на солнце сабли.

Раздался громовый топот трехсот лошадей, ринувшихся галопом вперед.

И тогда с обеих сторон дороги поднялась беспорядочная ружейная стрельба, которую можно было бы принять за игру, если бы, как и предполагалось, при первых двух выстрелах полковник и подполковник не были бы сброшены с лошадей и если бы при каждом последующем выстреле не стали бы падать то человек, то лошадь.

Вскоре дорога оказалась заваленной мертвыми людьми и лошадьми. Задние ряды кавалеристов не смогли двигаться вперед. Кавалерийская атака захлебнулась в ста шагах от австрийских пушек, которые открыли огонь и окончательно смяли колонну.

Тогда пруссаки продвинули вперед артиллерию и поставили на огневую позицию шесть орудий, чтобы заставить замолчать две австрийские пушки.

Но наши егеря продвинулись примерно на триста шагов ближе к прусской батарее, и, когда шесть артиллеристов с размеренностью, какой отличается образ действий пруссаков, подняли фитили, чтобы открыть огонь, раздалось шесть ружейных выстрелов: три слева, три справа от дороги — и все шесть канониров упали.

Шесть других взялись за горевшие фитили и тотчас упали рядом со своими товарищами.

В это время обе австрийские пушки стреляли своими ядрами, и им удалось разбить одно прусское орудие.

Пруссаки сделали то, с чего должны были начать: выбили штирийских егерей. На эту операцию было брошено пятьсот прусских егерей с игольчатыми ружьями.

И тогда с двух сторон равнины началась устрашающая ружейная пальба. В то же время по дороге пехота колоннами продвигалась вперед, стреляя батальонным огнем по батарее.

Австрийские артиллеристы впрягли лошадей в передки пушек и поспешно отступили.

Отступая, они демаскировали бригаду Нейперга.

Маленькая возвышенность чуть впереди Ашаффенбурга была увенчана батареей из шести орудий, и огонь ее обрушился на прусские отряды.

Этот огонь уничтожал людей целыми рядами, но пруссаки все равно продолжали идти вперед. Граф Монте-Нуово, видя это, лично встал во главе полка австрийских кирасир и двинулся в кавалерийскую атаку.

И тогда принц Александр отдал приказ всей баденской армии поддержать графа.

К несчастью, он поместил на ее левом крыле итальянский полк, который уже во второй раз довел до его сведения, что будет поддерживать нейтралитет и не станет стрелять, даже оказавшись под выстрелами с обеих сторон.

— Если так, — сказал принц, — я прикажу стрелять в вас.

— Прикажите стрелять, — ответил тот офицер, кому было поручено высказать протест. — Мы итальянцы и поэтому враги Австрии. Все, что мы можем сделать, это не переходить к пруссакам.

Принц действительно приказал стрелять в них, и приказ был выполнен.

В итальянских рядах несколько человек упало, но прочие продолжали бесстрастно стоять с ружьями к ноге, не открывая огонь ни по пруссакам, ни по австрийцам.

То ли это получилось случайно, то ли они были предупреждены об этом нейтралитете, но пруссаки сосредоточили главный свой удар именно на это левое крыло, которое, оставаясь без сопротивления, позволило врагу вывести из строя соединение графа Монте-Нуово.

Штирийские егеря совершали чудеса. Они потеряли тридцать человек, а у противника убили более трехсот. Затем, в соответствии с данным им приказом, они подошли к началу ашаффенбургского моста.

Оттуда Карл и Бенедикт услышали ожесточенную перестрелку на краю города.

Это было правое крыло пруссаков, обошедших левое крыло принца Александра и атаковавших предместья города.