Прусское наследство (СИ)

Разве он мог подумать год тому назад, что жизнь его так кардинально изменится в одночасье. Ведь был разжалованным сержантом лейб-регимента «светлейшего» князя Меньшикова, посланным в Литву для сопровождения беглого царевича Алексея, что поддавшись уговорам, возвращался в Петербург, где его ожидал разгневанный за измену и ослушание царь, а там следствие с пытками, скорый суд и плаха. В том, что так и будет, у драгун сомнений не оставалось, а потому втроем они позволили царевичу бежать из-под стражи снова, убив преображенцев, что охраняли царского сына, вернее стерегли, чтобы вдругорядь не сбежал.

И закружилась жизнь, понесла его бурным течением, как река в половодье, побросало щепкой от берега к берегу!

Царевич Алексей отказался возвращаться обратно под покровительство своего свояка, австрийского цесаря. Наоборот, кинулся с головой в самое пекло — в сопровождении капитан-поручика Никиты Огнева отправился в Москву, дабы в Первопрестольной против собственного отца мятеж учинить. И не ошибся — сильны в столице боярские рода, многим не по нраву пришлись преобразования царя-реформатора. А про церковных архиереев и говорить не приходится, многие ведь давно Петра Алексеевича «кукуйским чертушкой» называли. А там и другие сторонники нашлись, много их было царем недовольных. Тех же стрельцов взять, многих ведь без всякой вины истязали, хорошо, что не замучили до смерти, или на плаху бросили. И так несколько сотен несчастных всю зиму ворон кормили, развешанные на всем протяжении кремлевских крепостных зубцов.

В стане ведь ужас творился — податями так обложили что посады и «черный люд» выли, последнее отдавая. А не дашь, так солдаты придут и все отберут, до зернышка. Фрол Андреев такое хорошо знал — сам наряды драгун водил, чтобы недоимки выбить. Так что царевич опору обрел, за зиму сплотил комплот, а по весне всем миром поднялись против «кукуйского чертушки». Выбрали патриарха, а тот анафеме царя предал, в лютеранских ересях обвинил. И на трон благоверного царя Алексея Петровича возвели, за руки его две царицы держали, да вся боярская Дума, да выборный Земской Собор. Вся русская земля поднялось супротив дьявольских насаждений — где это видано, чтобы силком заставить людей бороды сбривать.

И все потому удалось, что Фрол с верным другом Силантием по европейским странам мотались в это время — он ведь статью на царевича походит, вот и изображал его, а царь Петр на уловку подался и погоню отправил. Невдомек ему тогда было, что мятежный сын под самым его боком, в Москве живет в тайне, да комплот сбивает. А вот ему пришлось пометаться, с голубой Андреевской лентой через плечо и со звездами на мундире. Самозванец конечно, европейские правители это хорошо понимали, но ведь все помогали, кто тайно, а кто-то и явно. А все потому что Петра Алексеевича сильно недолюбливали, и хотели очередной Смутой в русском государстве воспользоваться. Токмо не получилось, царевич быстро державой овладел, отца изгнал с трона, и крепко власть держит. И умен оказался, родителю дал завоеванную Ливонию, королевскую корону сам ему надел — и теперь в европейских странах смута началась, когда шведы с «ливонцами» пруссаков под Кенигсбергом наголову разгромили, и теперь на Берлин пошли…

— А ведь можно Бремен и Вердер английской короне задорого продать, король Георг предлагает хорошие деньги за эти шведские земли.

— Мой король, предлагает курфюрст ганноверский, не король английский. А деньги у Сити, а им там не нужно осложнять отношения со Швецией, где для английских верфей закупается лучшее в мире железо. И с Ливонией Сити дружить будет, в ее порты доставляют русскую пеньку, железо и многое другое. И будут поставлять дальше, в больших размерах — торг пойдет через Ревель, Ригу, Нарву и Петербург, как впредь было.

За время скитаний побывал Фрол и в Дании, оказавшись в пыточной, как самозванец. Еще бы — без верительных грамот, с орденами настоящего царевича, под его «личиной». Да за меньшее дело шкуру лоскутами сдирают, на ленточки распускают, и раны солью присыпают.

Но хватило ума сказать датскому королю всего одну только фразу царевича на латыни — «умному достаточно», как отношение кардинально переменилось. Фредерик оказался весьма радушным, принесенные обиды сразу загладил — произвел в генералы, денег немного отсыпал, и даровал графское достоинство. Пусть без земельных поместий, «пустой» титул, но самолюбие было полностью удовлетворено. И когда вернулся в Москву, царь Алексей все его похождения одобрил, однако повелел продолжать оставаться «иноземцем», только находящимся на русской службе. И таким он будет до конца жизни, так что Фредерик и ему сейчас вроде бы король.

Раз такое требуется, то пусть и будет!

— А герр Петер своего не упустит, сговорился с сыном тайком, не иначе. По-другому ведь быть не может?!