Прусское наследство

А там и дальше — на очереди Браилов, Измаил и Килия. Три оставшиеся по Дунаю османские крепости, овладение которыми настоятельно необходимо. И сейчас намного проще это сделать — в Днепровском лимане эскадра капудан-паши частью истреблена «мин херцем», часть захвачена — славная виктория достигнута, жаль, что его там не было. А гребной флот под Андреевскими флагами в Дунай вошел, на трех десятках малых судов припасы всевозможные подвезли, теперь армия ни в чем не нуждается, и главное — осадный парк имеется, пороха, ядер и бомб в достатке. И еще запорожские казаки, что в Алешках скрывались, на стругах пришли — их набралось до трех тысяч ослушников, на этот раз уже крымскому хану изменивших, и на сторону единоверцев перешедших. Вот им царь Алексей Петрович все дунайские плавни, весьма обширные, под заселение отдал, будут на островах теперь жить, в вечной сырости, под постоянной угрозой истребления — османы их в покое не оставят, вырежут всех поголовно.

И правильно сделают — изменников прощать никак нельзя, тут султан в своем праве месть жестокую вершить!

— Хотя… Быть не может…

Меншиков неожиданно осекся, подумал, хмыкнул, и жизнерадостно рассмеялся, хлопнув себя ладонью по лбу.

— А ведь ты не прост, Алешка, ишь что удумал — теперь казаки изменники будут твои новые земли защищать. Ведь мы твой, как ты сказал — «максимум» исполнили, до Дуная дошли, и тут граница будет. И пусть ее охраняют запорожцы — первыми бой принимают. Надо же что удумал — врагов государевых в драку долгую вовлек!

Александр Данилович прекрасно знал, что главной целью войны является захват Крымского ханства и всего «Дикого поля» — к решению этой задачи приступали все русские цари, но получали афронт — Васька Голицын до Перекопа еле дошел и отступил, даже «мин херц» получил от османов жестокий урок в своем походе на Прут. А вот у Алешки все получилось, так он десять лет кропотливо к этой войне готовился, целую коалицию сколотил, и наемные войска к своей выгоде использовал. Ведь Каролус султана разбил, крепостями овладеет, потому что зело упрямый, а все плоды викторий царю московскому достанутся. И господарь Молдавии отныне под его державной рукой пребывать будет, и запорожские казаки тоже.

— Хитер, Петр Алексеевич в тебе ошибся, но зато не зря считает мудрым правителем. Всех заставляешь в свою дуду гудеть, и свояка, цесаря австрийского, и Каролуса шведского, и «короля ливонского», и меня грешного — ведь ничего кроме шишек не получил.

Тут Александр Данилович по своему обыкновению сильно преуменьшил свои доходы — ведь два бочонка золота набил, монетами и украшениями всяческими. И десять тысяч червонцев от царя получил, и еще всякого барахла набралось полсотни возов. Фельдмаршал прищурился как довольный кот, подсчитывая привалившее ему богатство, но неожиданный шум заставил его немедленно выйти из шатра.

И первое, что он увидел, были бледные как смерть шведские драбанты, телохранители Карла XII, что на руках несли своего короля — потертый синий мундир сразу бросился в глаза, и липкие от крови длинные, соломенного цвета волосы. Все стало понятно, когда подошел ближе — в висок королю вошла пуля, были видны белые осколки кости из убийственной раны. Карл был мертвее мертвого, поплатился за свою обычную горячность. Отправился осматривать турецкие укрепления, слишком близко подъехал к стенам, презрев опасность, а у турок оказался умелый, и главное удачливый стрелок, что ухитрился так ловко сразить короля. И теперь он стал главнокомандующим, как старший в чине, и ему принимать решение.

— Штурм начнется завтра с утра, — поджав губы, с яростью произнес Меньшиков, посмотрев на окруживших тело своего короля мрачных шведов. — Истребить весь гарнизон подчистую — пусть придет отмщение!

Страшная штука — штурм крепости…

Глава 41

— Если большой кусок в рот запихать, то им запросто подавиться можно. А ликвидация всего Крымского ханства как раз и есть такой случай, отец — и костью в горле стать может, а если в желудок пропихнем, то «переваривать» сии владения лет двадцать нужно. И лишь потом путь на юг снова открыт будет — и дорога прямая через море на сам Константинополь. А без взятия оного смысла нет — это как перед дракой одну руку себе связать.

— Вот ты что удумал, Алешка, — задумчиво протянул Петр Алексеевич, покуривая папиросу — странно, но царь стал отказываться от своих любимых трубок, и благодаря ему коробками с надписью «Царские» стали прочно входить в обиход во всех ливонских городах. А табака на черноземах можно вырастить сколько угодно, и любую травку добавлять в качестве ароматизаторов, как в его любимое «Золотое Руно». А ведь кроме табака есть еще и кукуруза и картофель, а теперь еще подсолнечник с сахарной свеклой к ним добавятся, благо селекция их давно ведется, и результаты позитивные достигнуты — больше десяти лет ведь прошло.

— Решил «императором Востока» стать, на манер свояка Карла?