Прутский Декамерон-2, или Бар на колесах

На следующий день от нечего делать я подался в город. Пять лет тому назад я служил в этих местах срочную службу, но мне это быстро надоело, поэтому я обратился к врачам, которые меня послали к другим, в Куткашен, в местный, азербайджанский госпиталь, затем я обследовался в Тбилисском военном окружном госпитале, из которого меня вскоре благополучно комиссовали – списали по статье и домой отправили, а в статье указали: не годен к военной службе в мирное время, зато годен, хота я и с некоторыми ограничениями, в военное.

Довелось мне за время пребывания в госпитале – в основном это происходило в выходные – обойти многие Тбилисские рестораны, так как денег я, будучи военным прорабом, зарабатывал достаточно, полюбил на всю жизнь грузинскую кухню.

Теперь, вновь оказавшись в Тбилиси, я бродил по знакомым улицам, наслаждался покоем и хорошей погодой, – несмотря на то, что был февраль, стояли теплые солнечные деньки. Неожиданно наткнулся на объявление – в городе с сегодняшнего дня начинался ежегодно проводимый в Тбилиси международный турнир по дзюдо, у специалистов этой борьбы называвшийся еще другими словами – малый чемпионат мира.

Стоит ли удивляться, что уже в следующую минуту я ехал на такси к Дворцу спорта и дорогой ликовал: уже с десяток лет подряд я лишь читал об этом турнире в «Советском спорте», а тут такая возможность подвернулась – увидеть всемирно известных богатырей собственными глазами.

Купил я в кассе самый дорогой билет, занял свое весьма удобное место на трибуне, и до позднего вечера жадно наблюдал за схватками на татами, – пульс у меня периодами становился бешеным и доходил до 200 ударов в минуту. Был свидетелем тому, как наш молдавский силач-тяжеловес Валерий Корлетяну – чемпион страны среди взрослых в абсолютной категории, а также обладатель нескольких золотых медалей с первенств Союза и Европы (правда, среди юношей, юниоров и молодежи) проиграл в одной из первых же схваток.

Пока я добрался до уголка, где сидели наши, молдавские атлеты, они все к этому времени уже умудрились проиграть свои схватки.

– Поверишь ли, «заруба» на турнире сумасшедшая, – узнав меня и пожав руку, пожаловался, не удивившись моему появлению здесь, в Тбилисском дворце спорта, тренер сборной Молдавии Савва – мой тезка, только у него это фамилия, а у меня имя. Он, оказывается, помнил меня еще с той поры, когда я входил в юношескую сборную Молдавии. – Пихаются здесь все насмерть, французы, корейцы, немцы, все страны социалистического лагеря, даже японцы взялись за эти соревнования всерьез – первый состав привозят.

– Да уж вижу, – посочувствовал я, после чего мы вместе, то и дело обмениваясь репликами, стали наблюдать за поединками на татами.

В отличном настроении я вернулся на шампанкомбинат уже поздно вечером, а тут меня ждали новые неприятности: отлив путейцам пару ведер вина, вперед нас пролез какой-то придурок, только что подъехавший с «группой три». Причем, тепловоз поставил его вагоны так, что теперь было весьма сложно все переиграть назад.

– Как тебя зовут, умник, – подступился я к высокому худощавому, с отросшей в рейсе неаккуратной бороденкой мужичку.

– Мирча меня зовут, а что? – с усмешкой ответил тот.

– Ты знаешь, Мирча, что у меня вагон течет? Я тут всех предупредил, какого черта ты вперед влез?

– Это мне неинтересно знать, здесь каждый беспокоится за себя, – нагло заявил Мирча.

– Я тоже мог дать вина, даже десять ведер мне выгодно отлить – все равно вытечет, но впереди других людей мне, например, стыдно было лезть. А тебе что, не стыдно?

– Да пошел ты вон, – ответил мне Мирча, и повернулся, чтобы уйти.

Да, именно так он мне ответил, и я пошел вон, то есть ушел ни с чем. Но перед уходом завел я этого мужичка за вагон и сказал:

– Если ты не вытащишь свои вагоны обратно, тебе придется пожалеть об этом.

Он засмеялся мне в глаза. Каков наглец, а? Кулаки у меня так и чесались, не знаю, как сдержался, чтобы не врезать ему. Только оттолкнул его от себя и ушел.

А наутро меня вызвал к себе в кабинет начальник заводского снабсбыта.

– Тут на тебя жалоба поступила, – сказал тот, перебирая на столе бумаги. – Вот товарищ, коллега твой, Мирча зовут, написал бумагу, будто ты его бил.

– Бил? – удивился и даже несколько растерялся я.

– Угу, бил, – подтвердил он. – Мы будем вынуждены позвонить на ваш завод и сообщить о твоем поведении.

– Хорошо, звоните, – согласился я и ушел. Через час я уже находился во Дворце спорта, где продолжался турнир по моему любимому дзюдо.

А вечером у костра, где по обыкновению собирались все проводники, ко мне подошел все тот же Мирча и ехидно так сказал:

– Последний твой рейс, да? Ты приедешь на свою базу, а тебя уже уволили. Ха– ха– ха. За драку. – Мирча мерзко ухмыльнулся.

– Хорошо, – вновь согласился я. И вообще в последнее время я стал замечать за собой, что с годами становлюсь терпелив на удивление. Однако, лишь бы не в ущерб собственному «я», подумал я, иначе злость меня будет грызть до самой смерти. Забыв о Мирче, выходные я полностью посвятил дзюдо – просмотру соревнований, в смысле.