Прутский Декамерон-2, или Бар на колесах

В этот вечер я ни на минуту не оставлял ее одну: я ухаживал за девушкой, смешил, веселил и развлекал ее, я был, что называется, в ударе – мне хотелось, чтобы Тоня поскорее ко мне привыкла, потому что, казалось, она еще может передумать, сбежать от меня, исчезнуть; мне даже хотелось, если бы это было возможно, запрятать ее, так же как сумку, куда-нибудь подальше.

Кондрат, тоже пребывавший в этот день в хорошем настроении, много шутил, острил и говорил Тоне вполне заслуженные ею комплименты. Антонина, окруженная нашей заботой и вниманием, была мила, забавна и весела; мы выпили много шампанского, и к ночи мне уже казалось, что я знаком с этой девушкой много лет – так хорошо мне было рядом с ней…

– Знаешь, – сказал мне Кондрат, выбрав минутку, когда мы с ним остались наедине. – Эта твоя Тоня далеко не дурочка и она тебя вычислила.

– В смысле?.

– Ну, она прекрасно понимает, что ты ее не любишь, а просто играешь в любовь, и тем самым обманываешь ее.

– Это неважно, брат, – перебил его я. – Мы с ней оба взрослые люди. Вся наша жизнь, как ты знаешь – игра, все играют до какого-то момента. Влюбленность начинается с того, что человек обманывает себя, и кончается тем, что он обманывает другого, об этом еще древние философы и драматурги говорили. Лично для меня на этом этапе главное – обаять и хоть немного влюбить ее в себя, а там… не знаю… короче, будет видно…

– Ну, чего-чего, а обаяния у тебя не отнять, согласен, – сдался он.

– А все остальное, – бодро добавил я, – приложится. Может быть, когда-нибудь позднее.

Оставалось всего несколько часов до отправления автобуса, который ранним утром должен был отвезти нас в Одессу, когда мы с Тоней пришли на квартиру Кондрата, расположенную неподалеку от ресторана, – мой товарищ милостиво уступил нам ее на ночь…

Я постелил постель и нырнул под одеяло; Тоня, стоя у окна, все еще медлила и не раздевалась, делая вид, будто обозревает виды за окном.

– Иди, иди же скорей в постельку, мой Тоник! – позвал я ее. – У нас, раз уж ты этого хочешь, этой ночью будет чисто платоническая любовь. Будем спать как детки.

– Скажи мне, Савва, ведь в вашем окружении есть множество молоденьких и хорошеньких девушек, почему именно я? – подойдя к кровати и скрестив руки на груди, спросила она. – Наверняка, многие из них просто мечтают быть рядом с тобой или хотя бы разок отдаться тебе.

– Любишь комплименты? – спросил я усмехнувшись. – Да, вокруг нас вертится множество девушек и женщин. Но ты – красивая, взрослая и самодостаточная женщина. Это раз. Ты, как это ни банально звучит – не такая как все, а именно – в моем вкусе. Это два. И вообще, как человек гордый, я стараюсь выбирать женщин сам, а не быть с теми, кому я приглянусь на ночь, или же с той, которая ко мне на первый же свист прибежит. Это три. – Я протянул ей руку. – Вот потому-то мы сейчас здесь с тобой вместе.

Тоня, отступив назад и прячась за дверцей шкафа, разделась очень медленно, затем шагнула к дивану – она была в ночнушке; я вновь протянул ей руку, но она бочком, стесняясь, обошла диван и полезла в постель с противоположной стороны..

Я придвинулся к ней вплотную, обнял ее, вздрагивающую то ли от прохлады, проникающей в открытую форточку, то ли от чего-то еще, и, подоткнув со всех сторон тонкое одеяло, прошептал, фальшиво вздыхая:

– Спи спокойно, девочка моя, у нас с тобой впереди еще целых две недели…

В тот момент, когда Антонина согласилась ехать со мной к морю, я почти физически ощутил, что это решение далось ей нелегко, поэтому сегодня решил пощадить ее самолюбие. Возможно также, думал я, мне просто повезло, и она решилась на этот шаг только потому, чтобы сделать назло своему председателю, как знать. Да и, честно говоря, не волнуют меня все эти нюансы, наплевать. Главное, она сейчас здесь, рядом со мной, и лишь одно осознание этого уже через край переполняло меня жеребячьим восторгом.

Надо сказать, что этой ночью я каждые полчаса просыпался, убеждался в том, что Антонина все еще рядом со мной, никуда не исчезла, нежно обнимал девушку и вновь засыпал..

На следующий день с раннего утра и до самого полудня мы добирались, трясясь в автобусе до Одессы, болтая без умолку всю дорогу, не замечая ни времени, ни окружающих нас людей, а под конец пути Тоня сомлела и задремала, доверчиво опустив свою прекрасную головку мне на плечо, а я бережно поддерживал ее, и во мне просыпалась нежность к этой вчера еще совершенно чужой женщине…

Прибыв на Одесский автовокзал, мы взяли такси и поехали обедать в ресторан «Красный» – к этому времени от голода кишки в моем животе, казалось, друг дружке кукиши вертели. Не знаю, почему у ресторана такое название, вероятно, историческое, и своим появлением обязано очередному приходу красных в Одессу столько-то лет тому назад, но кабак этот и в самом деле довольно приличный.