Прутский поход. Поражение на пути к победе?

Карл XII, находясь в своем лагере, получил известие о мире 12 июля вечером. Несмотря на позднее время, король вскочил на лошадь и помчался к Пруту. Пустив лошадь вплавь, а сам, перебравшись в челноке, выдолбленном из пня, он поскакал в лагерь к визирю, с которым у него состоялся неприятный разговор. Швед требовал продолжения войны. Он упрекал визиря в том, что последний разрешил удалиться русским с пушками, боеприпасами, знаменами на рассвете 13-го числа. Балтаджи Мехмед-паша ответил, что мир заключен по приказу султана и с согласия султанских министров. Карл XII просил дать ему 20 или 30 тысяч солдат, чтобы привести русского царя плененного. Визирь возразил. По обычаю в Турции, если султан попадал в плен, то его преемник мог не придерживаться ранее подписанных договоренностей. Поэтому он считал, что если взять в плен Петра I, то война может продолжиться. Визирь сослался на Коран. Если враг просит пощады, то Аллах велит даровать ему жизнь.

В письме, еще неотправленном, Шафиров сделал приписку: «Сего часу король шведской… и хан у везиря на розговорах немалое время, только я мною, что ничего не сделают». Чуть позже, днем, Шафиров радостно писал в донесении, что туркам «знатно сей мир угоден», а на шведского короля они «плюнули». Как позже рассказал визирь Шафирову, «…он его, шведа, ставил напредь сего за умного человека, а как он его ныне видел, то признавает его за самого дурака и сумозбродного. Яко скота, потому как он к нему присылал и потом и сам с ним видясь, говорил с великим серцем и угрозами, чтоб он не делал с царским величеством миру бес того, чтоб царь и с ним обще помирился и все от него взятые городы отдал.

И он (визирь) ему сказал, что ему до него дела нет, и мирился от своего государя. А его должен, как гостя, проводить безопасно, и тот проезд свободный ему уговорить.

И он (Карл) де ему с великою досадою и грубостию говорил, что он сам взрос при салтане, а салтан ему болщи поверит, И может ему сам скоряя беду навесть».

Карл, не ожидая такого ответа, «разорвал шпорою платье хладнокровного турки», выбежал из шатра, сел на коня и ускакал обратно в Бендеры.

Находясь под наблюдением сотни глаз во время переговоров, ни великий визирь, ни его окружение не могли взять денег. Правда, в армии ходили разговоры, что Мехмед Балтаджи взял 8 миллионов рублей у русских. Уже после отхода армии в турецкий лагерь от русского правительства прибыл ротмистр А.П. Волынский. Он передал 250 тысяч рублей мелкой российской монеты и 11 сороков соболей на сумму более 5 тысяч рублей. Султан, довольный подписанием мира, прислал в знак благодарности визирю и хану шубы и сабли, инкрустированные алмазами.

В русский лагерь великий визирь послал хлеб, рис, кофе, всего провианта на 11 дней пути. Дальше русская армия должна была сама изыскать способы пополнения запасов.

На следующий день около 14 часов после подписания договора русские войска строем, со всей артиллерией, оружием, с развернутыми знаменами, саблями наголо и с барабанным боем отправились в обратный путь по Ясской дороге. Как писал Понятовский Лещинскому, царь вышел «из своего лагеря со всеми знаками почета, снабженный своими новыми друзьями всем, что ему недоставало для пропитания своей расстроенной армии». Петр приказал бросить свой багаж, карету, несколько возов с амуницией для того, чтобы легче было передвигаться. Солдаты, возвращаясь домой, шли медленно, потому что устали и боялись встретить неприятеля. За сутки могли идти не более двух часов. Лошади были сильно истощены. Проходили 2–3 мили в день. По-прежнему нападали татары. Для охраны русских 13 июля визирь выслал двух пашей: диарбекирского по имени Али-паша и Кьюрд Баурам оглу Ибрагим-пашу с отрядом в 1000 спагов. В тот же день отправился на помощь еще один отряд турок. Всего вместе с первыми насчитывалось около 2 тысяч спагов охраны. Крымчаки и запорожцы шли по пятам отступающих. Несмотря на предоставленный Балтаджи Мехмед-пашой 2-тысячный турецкий конвой, татары и орликовцы грабили и брали в плен вплоть до Немирова. Только в ночь на 14 июля Петру I впервые после 7 июля удалось спокойно заснуть.

В глубоком турецком тылу продолжал продвигаться конный отряд Ренне, сформированный по приказу генерал-фельдмаршала Шереметева. В распоряжении Ренне имел 5300 драгун. Получив известия об укреплении турками крепости Браилов под командованием Дауд-паши, он приступил к разработке плана по ее захвату.

14 июля отряд генерала Ренне, не знавшего о прутском перемирии, взял турецкую крепость Браилов, чем опроверг западноевропейскую военную науку. Некоторые историки считают, что Браилов был взят до заключения Прутского мира и его взятие имело прямое влияние на уступчивость турок при ведении переговоров.

Шереметеву Ренне отправил реляцию о взятии Браилова: