Прыгун

– Прекрасно. Начинаем передачу. – Он откашлялся, ожидая, пока Машина перейдет в приемопередающий режим. – Гоблин – Монаху, – начал он, стараясь говорить спокойно. – Подтверждаю связь. Нахожусь на гатларкском эсминце «Пламя», капитан Кайт Тельсес. Мне нужны точные сведения о планах и стратегии Альянса. В случае осложнений, в силу занимаемого тобой положения, рекомендую полный саботаж «Няни» либо саботаж ее систем. В случае необходимости мы будем готовы принять тебя на борт. Если до этого дойдет, воспользуйся фразой: «Мне крайне неприятно». Если ты в состоянии перенаправить коммуникационный пучок в безопасное место, настаиваю на личном разговоре. Конец тайного поручения.

Он вздохнул.

– Теперь подождем, – сказал он Машине. – Аро, продолжай работать в режиме приема. Мне нужен любой сигнал, какой только ты сумеешь уловить. Этот агент работает уже какое-то время. Может, нам повезет, и мы выясним что-то еще?

– Режим приема, поиск сигналов, – согласился Аро. Машина затарахтела – и в то же мгновение затрещал интерком «Пламени».

– Нат? – Голос капитана Тельсеса звучал несколько иначе, чем обычно. – Возвращайся немедленно в СН, мой мальчик. У нас тут… Сори, не трогай микрофон! У нас тут… ситуация! Напасть… как это… – снова послышался треск, на этот раз завершающейся связи.

– Туда и обратно, – мрачно пробормотал Натрий, нажимая кнопку на подлокотнике коляски. – Они меня прикончат.

Захарий Лем не собирался ждать.

Имелся немалый шанс, что он получит ответ от агента, который мог – хотя и не был обязан – находиться в системе. Он не знал, сколько это может продлиться, но не сомневался, что наверняка достаточно долго. К счастью, в стазис-навигаторской «Няни» царило относительное спокойствие, и похоже было, что в ближайшие лазурные полчаса так и останется. В «Детке» шло совещание – умные головы капитанов принимали стратегические решения. Лему было крайне интересно, каких чудес стратегии можно ожидать, пока прыгун и сопровождавшие его корабли стрипсов не соизволят покинуть хаос Пепелища.

Не важно – в данный момент важнее всего был командир «Кривой шоколадки». Многое указывало на то, что агентом может быть именно он, – и если так, нужно было действовать как можно быстрее.

– Эноба, – обратился он к первому пилоту «Няни», – послушай, если я сейчас не нужен…

– Можешь идти, Лем, – ответила Стилс, даже на него не взглянув. – Ты задал координаты?

– Не так уж много их и было.

– Ладно.

– Надеюсь, Флинка все-таки найдут, – сказала она, когда он уже поднялся с кресла. – Это и впрямь напастное свинство, что он оставил тебя одного. Сперва отобрал у тебя должность, а теперь…

– Спасибо, Стилс.

– Если его найдут, скажи. Уж я-то надеру ему задницу.

«Наверняка, – натянуто улыбнувшись, подумал он. – Что ж, дорогая моя Эноба, шансы на это у тебя довольно-таки мизерные». Труп Цицеро какое-то время лежал под его койкой, пока Захарий не воспользовался антигравитационной тележкой для перевозки одеял, чтобы с ее помощью сбросить тело бывшего первого астролокатора в секцию для отходов. Насколько он знал, «Няня» избавлялась от отходов циклически, как правило, непосредственно перед прыжком, придавая им направление, позволявшее долететь практически до солнца системы. Лем задумывался о том, не найдет ли кто-нибудь тело раньше и почему никому не пришло в голову поискать его именно в мусорном отсеке. Но, похоже, у всех было просто слишком мало времени для размышлений.

Как сейчас и у него самого.

Не вдаваясь в лишние разговоры, он направился в сторону главной палубы, но при этом не особо спеша и слегка волоча ноги. Команда эсминца должна была видеть в нем того же, кого видела обычно, – семенящего маленькими шажками, слегка испуганного старичка. Образ не вполне соображающего бедняги обычно прекрасно себя оправдывал. Забавно, что никто ни разу не задался вопросом, что этот самый едва держащийся на ногах бедняга делает на одном из самых продвинутых экспериментальных кораблей Альянса.

Где Малькольм Джейнис мог запереть Тартуса Фима? То, что капитана «Кривой шоколадки» в каюте Джейнисов уже не было, Лем знал из разговоров Маделлы в нашпигованной жучками «Детке». Вероятно, наемник затолкал его в какую-то из резервных кают на нижней палубе, основную часть которой занимали машинное отделение и склады, но там имелись и каюты для технического персонала. Помещения эти не отличались особыми удобствами, и чаще всего их занимали механики. Забавно, после стольких веков или, может, даже тысячелетий презрительного отношения к представителям «физического труда» история, похоже, нисколько не менялась, хотя понятие «механик» означало уже нечто совершенно иное, чем в доимперские времена, и Лем не сомневался, что большинство нынешних космических спецов по поршням, кабелям и реакторам сумели бы дать фору профессорам-физикам давних времен.