Прыгун

– Решение принято, – объявил Арсид. – По моим расчетам, вы воспринимаете мои угрозы как безосновательные. В связи с этим необходимо полностью изменить ваше отношение к происходящему. Человеческий организм учится на ошибках и травматических переживаниях, связанных с физической, то есть реальной формой его существования. Теория и симуляция являются для него абстрактными понятиями. Так что пришло время для физического воздействия. Эрин Хакль, встань с кресла и отойди от навигационной консоли.

– Нет! – Миртон начал вставать, но Машина наклонилась и без особых усилий толкнула его обратно в кресло. – Нет…

– Эрин Хакль, – сказала Машина, – если ты не подчинишься приказу, я убью капитана Грюнвальда.

Хакль молча отстегнула защелку ремней, а затем встала с кресла. Однако она смотрела не на Машину, а на отрицательно качавшего головой Миртона. Глаза ее были сухими – она не плакала, словно давно уже примирившись с судьбой. Грюнвальд застонал, но Машина все еще вжимала его в кресло.

– Эрин… – проговорил Миртон. На этот раз уже Хакль покачала головой.

– Всё в порядке, капитан.

– Эрин Хакль, отойди от консоли, – велел Арсид. – Встань посередине стазис-навигаторской.

– Арсид, не делай этого, – прохрипел Грюнвальд. – Мы тебе верим. Мы сделаем все, что ты прикажешь…

– Нет, – сказал Арсид, поднимая револьвер и целясь в лоб Хакль. – Решение принято.

Он нажал на спуск.

Доктор Гарпаго Джонс был в ужасе.

Он никогда еще не испытывал подобного страха. Все его прошлые страхи, включая страх, которым сопровождалось его изгнание из Научного клана, казались ему смешными абстракциями. Даже недавняя история со стрипсом поблекла и утратила прежний колорит. В голове доктора царил хаос, мысли путались, из горла рвался испуганный крик.

Когда «Ленточка» лишилась гравитации и он взмыл в воздух, словно старый воздушный шар, Джонс подумал, что сходит с ума. То была чудесная мысль – настал конец всем страхам. Он погрузится в пустоту и обо всем забудет. Вот она, смерть страхам, возможность отбросить прочь интеллект и абстрактное мышление, вернувшись в первобытное звериное состояние. Уйти туда, где ничего нет.

Увы, ему это было не суждено.

Он летел назад, отчаянно пытаясь за что-нибудь схватиться, пока не выплыл из СН и с главной палубы. Лишь тогда он ухватился за стену коридора, но в то же мгновение вернулась гравитация, и доктор с воплем свалился на пол.

От внезапной перегрузки у него перехватило дыхание. Что-то хрустнуло, и он ощутил чудовищную боль. Рука, понял он. Он сломал руку! Нет, просто что-то пронзило его кожу – что-то, на что он упал… и серьезно повредило кость. Доктор застонал от боли. В глазах становилось все темнее, на тело давила великанская ступня, втаптывавшая его в пол коридора.

«Конец, – понял Джонс. – У меня нет сил… мое сердце… мое сердце…»

Доктор не знал, как долго он страдал, пребывая на грани обморока, а может, и смерти. Он тяжело дышал, со все большим трудом ловя ртом воздух. «Антигравитоны, – понял он. – Меня убили антигравитоны, ответственные за гравитацию, частично за магнитное поле и… открытие Глубины. Что за ирония судьбы! Сама смерть есть ирония, – подумал он, уже не чувствуя боли, – лишь идущее со стороны руки онемение. – Инфаркт? Я умираю».

Внезапно вернулась нормальная сила тяжести, но доктор не испытал облегчения. Он со стоном перевернулся на спину, судорожно хватая воздух. Рука онемела, сердце билось с перебоями. Персональ должен… Он схватился за плечо, пытаясь успокоиться, но мысли его парализовала паника.

«„АмбуМед“! Быстрее! Во имя Ушедших… я не могу пошевелиться!»

Чудовищный натиск постепенно отступал. Гарпаго осторожно сел на полу запятнанного кровью коридора. Дыхание становилось все ровнее и спокойнее. Что пробило ему руку?

На полу лежал плазменный карабин, который вырвала из рук Грюнвальда Машина. Оружие все еще было снято с предохранителя, настроенное на минимальный расход энергии. Ничего странного – при полном расходе имелся риск, что выстрел прожжет дыру в корпусе. Плазма. Что он знал о плазме? При более крупном калибре ею стреляли непосредственно в корпус, после снятия с помощью турбинных пушек магнитного поля. Сконденсированная плазма действовала как энергетическое оружие – ее получали благодаря превращению ионизированной материи. Когда-то использовались ионные пушки – так было во времена Ксеновойны. В конце Машинной войны использовалась уже собственно плазма. Применялась она и в ручном оружии, поскольку более слабое ее излучение могло парализовать, а не убить жертву.

«Нет, – подумал он, уже поняв, какие мысли кружатся у него в голове. – Я этого не сделаю. Не сделаю».

Доктор Гарпаго Джонс неуверенно встал, опираясь о стену коридора. Голова кружилась, он с трудом дышал, а онемевшая левая рука все еще ничего не чувствовала.

«Я сошел с ума, – решил он, поднимая правой рукой плазменный карабин. – Окончательно свихнулся. Я должен идти в лазарет, к „АмбуМеду“. У меня инфаркт».