Прыгун

– Говорит крейсер «Джаханнам» Флота Зеро, – повторил интерком. – Необходимо немедленное прекращение маневров. Необходима немедленная связь. Необходимо предупреждение. Обнаружено несоответствие. Обнаружено нарушение чистоты.

– Говорит крейсер «Барзах» Флота Зеро, – послышался второй голос, практически неотличимый от первого. – Подтверждено несоответствие и нарушение чистоты. Необходима информация о проведенной симуляции. Анализ завершен. Шанс успешного завершения торговых переговоров демонстрирует тенденцию к снижению и составляет десять целых пять десятых процента. Отказ от завершения торговых переговоров не принимается. Груз должен стать частью Симуляционной Технологии Развития Интеллекта Постчеловечества.

«Вот разболтались», – из последних сил подумал Тански. Он уже понял, что до порта ему не добраться: тело казалось каменным, и он думал о том, не означает ли внезапно услышанный им тихий треск, что у него ломаются ребра.

– Необходима информация об отправке перехватывающей эскадры, – добавил голос. – Необходима связь. Необходимо объяснение.

Они здесь, понял Хаб. Он уже видел их на мониторе – маленькие точки истребителей Флота Зеро на скане окрестного космоса. Несколько автоматических дронов, несколько яйцевидных истребителей с одним двигателем. Насколько он помнил, на них имелись простые, но действенные приводы ядерного типа, турбинные пушки и усиленные лазеры. «„Киберы“, – вспомнил он. – Они прикончат нас „киберами“. Что за дурацкое название для истребителей…» Он судорожно откашлялся, в ужасе обнаружив, что у него покраснела слюна.

Нужно было что-то делать, но порт доступа все еще был далеко, слишком далеко, чтобы хотя бы его коснуться, а тем более подключиться. Их разделял океан полного боли пространства, тянувшего вниз и придавливавшего тело словно могильная плита.

«Достаточно было бы положить на него руку, – подумал Хаб. – Дистанционное соединение с персоналем, плохого качества, рискующее прерваться… но все же лучше, чем ничего. В ладони есть датчик, полезный в случае геносчитывателей. Для открытия дверей достаточно одних лишь генов, но именно беспроводная связь с персоналем подтверждает личность. Если только дотянусь до порта – перейду в аварийный режим и возобновлю работу антигравитонов.

Вот только я не дотянусь. Что за Напасть…»

Он снова начал поднимать руку, сантиметр за сантиметром, почти видя, как конечность выгибается вниз. Прыгун летел вверх, соответственно, тянуло вниз; что будет, если он внезапно рухнет как камень или совершит очередной пируэт? Тански выругался, но ругательство превратилось в невнятное бормотание, перед глазами появилась испещренная кровавыми пятнышками темная пелена.

Внезапно что-то снова затрещало, и Хаб увидел, как из его кармана вылетает пачка неокурева. Никотиновые палочки рассыпались в воздухе, часть ударилась о мониторы и банки памяти Сердца, разламываясь на куски. И это оказалось последней каплей – разъяренный Тански наклонился и хлопнул ладонью по порту, на мгновение прыгнув внутрь системы.

Его встретил хаос.

Хаб видел его лишь долю секунды, но графические надстройки сыпали пикселями, дрожали от напряжения, создавая призрачные структуры, копии копий, размазываясь разноцветными полосами. «Импринт, – вдруг понял он. – Машина сражается с импринтом Грюнвальда! Если бы не он, она давно бы уже овладела этим напастным кораблем!»

Не теряя времени, Хаб воспользовался аварийной лазейкой и, уже выходя из дистанционного подключения, оживил антигравитоны жесткой командой рестарта основных систем «Ленточки».

«Успел», – удивленно подумал он, покачиваясь на границе уходящего сознания.

Месье свалился первым. Грюнвальд, Хакль и Вайз сидели в креслах, в соответствии с указанием Машины. Ему же, как и Гарпаго, приходилось стоять, беспомощно глядя на то, что механический демон вытворяет с их кораблем. Когда «Ленточка» резко дернулась и начался цирк с гравитацией, механик полетел назад, грохнувшись головой о нанитовое неостекло. Ему не повезло – удар пришелся почти в то же самое место, куда до этого врезала ему Пинслип.

Жуткая боль на мгновение лишила его чувств. Застонав, Месье схватился за голову. А потом он взлетел вверх.

Собственно, взлетели все, может, за исключением Эрин и Машины. Хакль застегнула ремни сразу же, как только села в кресло первого пилота – профессиональный рефлекс оказался весьма полезным. Машина удержалась за навигационную консоль. Рот ее раскрылся в беззвучном крике, лицо исказилось, словно разбитое внезапным параличом.