Прыгун

— Не говори так, Родик. Нельзя говорить такое человеку, который только что сказал тебе, что любит тебя. как бы ты к нему ни относился. тем более что ты сам.

— Кажется, мы говорим на разных языках.

— Прекрати.

— Каждый сам с собой.

— Не надо.

— Теперь здесь живет цинизм, детка. — Я не дал ей закончить. — Мне пора. — Я попытался встать, но понял, что не смогу. Веки налились свинцом, тело не шелохнулось, хотя мозг истерично и отрывисто приказывал подняться на ноги.

В комнате сгустилась тишина. Стены начали дрожать, затем размываться, появилось ощущение плавного и горизонтального спуска. Я пощупал рукой рядом, осуществив исполинское усилие, но рука не нашла ничего, хотя «сашко-нометр» давал показания несомненного ее наличия.

— Забудь, — бросил я все-таки из последних сил. — Или сделай вид, что забыла, или сделай вид, что сделала вид, будто забыла, или забудь и сделай вид. Все это ты отлично умеешь.

Проснувшись, я не помнил — пригрезилось мне последнее или было. Все пенилось предельно ярко в моей памяти, что очень редко случается, если купаться в зеленом озере, но я не был уверен, так как ни в чем уверен быть не можешь, когда имеешь дело с абсентом.

Я выкурил единственную сигарету, найденную на полу, и вышел из номера. Где-то что-то попискивало, но я маскировался безмятежностью.

С двух сторон на меня шли четыре женщины, три внимательно посмотрели на меня, а одна даже заглянула в глаза.

Они явно собирались на пляж.

Ангел-3

— Привет.

— Привет.

— Как дела?

«...так приятно тебя слышать…»

— Почему не позвонил вчера?

— Спал целый день. А ты не звонила?

— Я же сказала, что не позвоню. Только ты, если хочешь.

«...такая вот жизненная позиция...»

— Хочу, потому и звоню. А где ты?

— В маленькой точке К.

— Это что такое?

— Крошечное измерение реальности.

— И что ты там делаешь?

— Гуляю.

«...что, по-твоему, я здесь могу делать?»

— А.

— А ты где?

— Стою на балконе, щурюсь от солнца.

«...как кот...»

— У вас жарко?

— Да. А у вас?

— И у нас.

«…надоело…»

— Я буду в точке П. в эти выходные.

— Ты слышала?

— Да. Ты серьезно?

— Да.

— Ты сумасшедший.

«...и это определенно плюс...»

— Ко мне приехали друзья. Сейчас у нас культурный отдых, но позже нас по-любому потянет к телепортам. А уж там мимо вас мы не пролетим.

— Что ж. Это хорошо. Позвони мне, когда будешь здесь.

— Хорошо.

«...конечно...»

— Ты не забыл мой домашний?

— Нет.

— Назови его.

Я назвал.

— Теперь наоборот.

Я переиначил.

— Теперь назови третью цифру.

Я назвал.

— Теперь пятую.

— Первую, седьмую.

Я хорошо помнил его.

— Умница. Звони мне.

«…всегда… много… долго…»

— О’кей.

— Целую, пока.

После разговора остались смешанные чувства, притом смешанные самим собой в собственной голове.

Прошло пять дней, и тяжелые несколько суток на других уровнях остались набором картинок. Я помнил забавную марсианку, но объемы перегрузок того времени и немного М-реальности запудрили ее лицо до неузнаваемости, палитра опять оказалась совокупностью разрозненных мазков. Только изнутри жгли эмоции, эта субстанция имеет большую активность в то время, когда прошлое уже разложилось на отдельные вспышки. Они обладают внутренней памятью, которая слабо явна для тебя, но пространна для подсознания. Эти импульсы старательно мешались с любыми М-проявлениями, вытравливая их изнутри, всему местному придавая слабый фантомный оттенок П.

Я пытался понять, мое ли это решение — о поездке. Так иногда бывало, и позже я недоумевал, как я тут оказался. Но ни в тех, ни в других случаях понять заранее не удавалось, оставалось надеяться на то, что кто бы ни вел меня — сам я или кто-то: главное — чтобы он знал дорогу. Понимал, что делает, ведя меня по тропинке, созданной исключительно для того разового случая, когда по ней неторопливо пробреду я, чтобы потом преспокойно зарасти бурьяном и соединить в одно целое два поля.

Такие мысли были тяжеловаты для длительного увлечения ими. Они лишали необходимого покоя и внутреннего штиля. А в ту пору я ценил это особенно, избегая любых возможных чувственных катаклизмов, прячась от них в глухих закоулках юношеского скептицизма. Посему я с головой окунулся в материи земные, усиленно страхуясь ими от невидимой, но пронизывающей марсианской радиации.

— Привет.

— Привет.

«…это ты…»

— Я в точке П.

— Чем занимаетесь?

— Сидим в убежище. пока.

— Вас много?

— Семеро.

— Сумасшедшие. И что вы?..

«...ну и зачем я вам?»

— Мы будем на пятом уровне. Ты знаешь это измерение.

— В моих планах сегодня уровень шесть.

— М-м-м.

— Что такое?

«...не пойму тебя я что-то...»

— Крутовато для новичков. Ты точно решила?

— Давно там не была.

— Жаль.

жаль.

— Поуговаривай меня, я, может, подумаю.

«.. не сдавайся, мальчик…»

— Сашенька, я бы очень хотел тебя видеть.

«...мне очень хочется быть с тобой, девочка...»

— Не приеду. Плохо уговариваешь.

— Мы будем на пятом уровне, если хватит сил — доберемся до шестого.

— Или я доберусь до вас. Возможно, увидимся.

«...хотя вряд ли...»

— Договорились. — Я разочарованно отключился.

Ощущения повторялись.