Прыткая особа

Батон сам сел за руль «жигуленка», а я и Рубленый расположились на заднем сиденье.

— Вот невезуха, — продолжал сокрушаться мой сосед с автоматом. — Второй облом за последние двое суток.

Я внимательно пригляделась к нему и узнала. Это был тот самый парень, которому я вчера не дала добежать до стоянки такси и заставила ткнуться мордой в асфальт.

— Че зыришь? — прикрикнул он на меня.

Я молча пожала плечами и отвернулась. Внешность обоих попутчиков я на всякий случай уже успела запомнить.

Рубленый был высоким — косая сажень в плечах, волосы на голове взлохмачены, массивные скулы. Еще я обратила внимание, что он наверняка неравнодушен к горячительным напиткам. Об этом свидетельствовали отечные мешки под глазами.

Батон поменьше ростом, но более стройный, подтянутый. Шатен с серыми глазами. Пальцы синие от татуировок. На губах у него периодически играла задорная улыбка. А еще он имел привычку дуть себе на кончик носа. Забавный тип.

Тех троих, которых Батон по-хозяйски пересадил в «Форд», я даже запоминать не стала. К чему? Это шестерки. Или, как их еще называют, быки. Пушечное мясо.

А вот упоминание Батоном и Рубленым о загадочном Шраме меня заинтересовало. Вот с ним можно было бы познакомиться. Наверняка он одна из центровых фигур в пока не понятной мне игре.

Но сегодня встречаться со Шрамом я не собиралась. Что я — дура, что ли, лезть в пасть хищнику? Нет уж, увольте. Познакомимся в следующий раз, а сегодня мне с вами, ребята, не по пути.

Да, именно так и подумала. Покататься с ними — одно дело, а вот ехать до конечного пункта их следования — совсем другое. Надо только выбрать удачный момент, когда слинять.

— А ты кто такая вообще? — спросил Батон, не оборачиваясь и не сводя глаз с дороги.

— Кто? Я?

— Ты.

— Меня зовут Катя. А в чем проблема?

— Катя, — хмыкнул Рубленый. — На эту тему есть один анекдот. Слушай, Батон…

— Заткнись, — огрызнулся тот. — Сейчас не до анекдотов.

— А че ты орешь на меня?

— Да заглохни. Видишь, я по делу трандю.

— Тоже мне, деловой, — поморщился Рубленый, и я заметила, что он слегка опустил автомат.

— Ты Оксанке кто? — продолжил свой допрос Батон.

— Какой Оксанке?

— Ты дурочку из себя не строй. В машине-то с тобой Оксанка была.

— Да я не знаю эту девушку, — почти натурально возмутилась я. — Она меня подвезти попросила.

— Да ну, — не поверил Батон. — А чего ж ты тогда «пушкой» размахивала, палить начала? Для прикола, что ли?

— Так ведь испугалась.

— А «пушка» откуда?

— Наследство от дедушки. — Для натурализма я даже всхлипнула, оплакивая память дедушки.

— Давай-давай, заливай, — гнул свое Батон. — Ты кому, подруга, баки заколачиваешь? Думаешь, я осел?

Я не думала, я знала.

— Я правду говорю.

— Ты че, все время ее с собой таскаешь?

— Кого?

— «Пушку».

— Да. Времена сейчас неспокойные, мало ли…

— Во, фуфел гоняет. Слыхал, Рубленый, — обратился к товарищу за поддержкой Батон.

Но Рубленый в этот момент обернулся назад и чего-то забеспокоился.

— Батон, — сказал он. — Там мусора наш «Форд» тормознули.

— Че, в натуре? — Батон посмотрел в зеркальце заднего обзора. — Да все нормалек, Рубленый, окстись. Менты молокососные, так что пацаны враз отмажутся.

Вот он, мой счастливый билетик. Самое время распрощаться с этими дуболомами.

— Эй, ребята, вы что, мне не верите? — С этим вопросом я подалась чуть вперед, как бы склоняясь к Батону.

Рубленый не успел раскусить подвоха. Я стремительно дернулась назад и вырубила его ударом локтя в челюсть. Бедняга тут же обмяк. Я подхватила упавший из его руки автомат и прижала холодное дуло к затылку его дружка.

— Останови машину!

— Ах ты, сука! — Он попытался было оказать сопротивление, но я предотвратила его поползновения:

— Не дергайся, снесу полчерепа. Давай, прижимайся к обочине.

Батон осознал всю серьезность моих намерений и исполнил приказание.

— Прекрасно, — сказала я, когда машина остановилась. — Теперь аккуратно достань оружие и положи его рядом с собой.

Он послушно сунул руку за пояс, извлек оттуда «ТТ» и положил на соседнее сиденье.

— Молодец, Батон, — похвалила его я. — Умеешь быть покладистым, если захочешь.

— Тебе не жить, — процедил он сквозь зубы. — Из-под земли достану, гнида.

— Полегче в выражениях. Я могу и рассердиться.

— Да пошла ты!

Сволочной мужик. Нахальный.

— Теперь выйди из машины, — продолжала я диктовать ему условия. — И перейди на ту сторону. Встанешь там, и стой себе смирненько, пока я не отъеду. А вздумаешь дергаться и строить из себя героя, прошью насквозь из автомата. Все понял?

Батон ничего не ответил. Ну что ж. Молчание — знак согласия.

— Давай, иди!

Он выбрался из салона и, как я ему и сказала, перешел на противоположный тротуар.