Прыткая особа

— Да, — он взглянул на меня в зеркальце заднего обзора и улыбнулся. — Но можете посидеть еще, если хотите.

— Нет, спасибо, — я вышла из машины и направилась в банк.

В кабинете Андрея Вениаминовича не оказалось. Зато здесь были Оксана и двое телохранителей. Один стоял у окна, другой сидел рядом с моей клиенткой на диване и держал на колене «марголин». На совесть сторожат.

— Наконец-то! — При моем появлении Оксана вскочила.

Тут же поднялся и парень с «марголиным». Его дружок отлепился от окна и устремился ко мне.

— Вам кого? — спросил он грубо.

— Это Женя, — поспешила пояснить Оксана. — Мой телохранитель.

Ребята слегка отступили, но продолжали бросать на меня косые взгляды.

— Выяснили что-нибудь новое? — спросила Оксана.

— Да, кое-что, — уклончиво ответила я. — А где твой отец?

— Он вышел ненадолго. Сейчас вернется.

— Я имела честь познакомиться с Челноковым.

— И какое впечатление он на вас произвел?

— Отчаянный товарищ. Такой пойдет до победного конца.

— Так это его рук дело?

— Трудно сказать. Но возможно.

— Что предпримем?

— Для начала я бы хотела переговорить с твоим отцом.

Стоило мне только произнести эти слова, как в кабинет вошел Мелихов.

— Уже вернулись, Женя?

— Вернулась.

— Виделись с Челноковым?

— Да, — я покосилась на двух телохранителей, все еще топтавшихся неподалеку. — Вы не могли бы отпустить их?

— Конечно, — ответил Мелихов и тут же обратился к мордоворотам: — Ступайте, ребята. Скажите Георгию Владимировичу, что я уже освободил вас.

Те не стали противиться и в момент испарились. Еще бы. Всегда лучше отдыхать, чем работать.

— Итак? — Андрей Вениаминович расположился за своим рабочим столом.

— Итак, господин Мелихов, почему вы не рассказали мне о роли Челнокова в истории с тендером?

— А какова его роль? — переспросил он.

— Мне стало известно, что он был зачинщиком, если можно так выразиться.

— А, вы имеете в виду, что он поднял вопрос о тендере?

— Вот именно.

— Я не думал, что это так важно, — Мелихов уставился в столешницу.

— Для вас, может, и не важно, а вот для меня каждая мелочь имеет значение.

— Простите, — стушевался он.

— Расскажите мне поподробнее об этом человеке, Андрей Вениаминович, — попросила я.

— Вы же читали досье.

— Не все возможно выразить в письменной форме.

Мелихов задумался.

— Виталий Игоревич — большой бездельник, — изрек он. — Состояние отца свалилось ему на голову, как манна небесная. А распоряжаться им толком он и не умеет. Вот и лезет, куда его не просят.

— Но если бы он не поднял вопрос о перекупке контрольного пакета акций, вы бы тоже не смогли участвовать в тендере, — напомнила я.

— Тут вы правы. Но я о другом.

— О чем же?

— Он не сможет управлять заводом, если выиграет торги.

— А вы сможете?

— Я — бизнесмен, он — нет.

— Вы знаете, что Челнокову принадлежит уже двадцать процентов акций?

— Знаю.

— Это очень много.

— Контрольный пакет значительно больше.

Я прекрасно осознавала это. Мог бы и не говорить.

— Как вы думаете, Андрей Вениаминович, мог ли Челноков по складу своего характера пойти на сговор со Шрамом?

Мелихов мельком глянул на свою дочь и ответил:

— Мог. Это очень нахальный тип.

— Знаете какие-нибудь конкретные его грешки? — зацепилась я.

— Нет, просто я всегда был неплохим психологом, — признался Андрей Вениаминович. — И чувствую человека по его, так сказать, ауре.

Ну надо же. С кем я связалась. Банкир-психолог.

— Хочу внести предложение, — сказала я.

— Какое?

— Тендер назначен на послезавтра, не так ли?

— Да, правильно, — кивнул Андрей Вениаминович.

— Считаю целесообразным установить наружное наблюдение за всеми передвижениями и Челнокова, и Сабаева.

— Это будет нелегко, — Мелихов почесал подбородок.

— Надо постараться, — я была серьезна, как никогда. — Поручите дело Георгию Владимировичу. Думаю, он справится.

— Хорошо. Что-нибудь еще?

— Нет. Пока этого будет достаточно.

— А что намерены делать вы? — вопрос Мелихова был обращен и ко мне и к Оксане одновременно.

— Поедем домой, — я взглянула на клиентку.

— А это не опасно? — усомнился Андрей Вениаминович.

— Что ж нам, до конца жизни прятаться, что ли? — улыбнулась я. — Тем более у нас есть черный ход. Да? — я взглянула на Оксану.

— Как скажете, — она готова была согласиться со мной во всем. Если бы я сказала ей сейчас, что мы едем в гости к Шраму, она не спорила бы.

В этот момент на столе Мелихова зазвонил телефон, и он, извинившись, снял трубку.

— Да! Слушаю!

С минуту Андрей Вениаминович внимал невидимому собеседнику, и лицо его заливала бледность. Я сразу почувствовала, что что-то не так.

Наконец он сказал:

— Да, я все понял, — и повесил трубку.

— Что случилось? — я оставила Оксану и подошла к Мелихову.

— Звонил Иван, — глухо произнес он.

— И что?

— Полчаса назад у «Северянина» застрелили Сабаева. Он мертв…

Андрей Вениаминович поднял на меня глаза.

Глава 7

— Это ужасно, — Мелихов вскочил и заходил взад-вперед по кабинету.

Я тоже была огорошена этим известием, но нашла в себе силы пошутить:

— Вы так любили Геннадия Петровича?

Но он даже не слышал моей издевки.

— Боже мой, что творится, — Андрей Вениаминович остановился у окна и замер в таком положении.