Прыжок

Алан Кокс сидел в своем кабинете за рабочим столом. Он потягивал коньяк и курил сигару. И желал сейчас лишь одного: уползти куда-нибудь подальше и вернуться через сорок восемь часов, когда все будет закончено. Но не мог позволить себе этого. Хотя бы потому, что слишком был поглощен Донной Брунос.

«Если бы не она, — мысленно сказал он себе, — я закрыл бы глаза на все эти проклятые дела». Но тут же вынужден был признать, что это ложь.

Алан несправедливо обвинял ее: ему просто нужен был козел отпущения. Донна, с ее представительным и одновременно обаятельным обликом и грацией, с невинной внешностью и имиджем богатой леди, превосходно провела свою партию.

Больше всего Кокса беспокоила собственная внутренняя слепота: он думал, что хорошо знает Джорджио Бруноса, а на деле вышло, что это далеко не так. Алан не только не разобрался в приятеле — он даже верхнего слоя защитной маски не смог с него содрать!

Он вспоминал Джорджио, каким тот был в юности, когда папаша Брунос водил их обоих на занятия боксом. Как только их пути разошлись, они оба изменились. Однако детская дружба до последнего времени продолжалась. «Ведь Джорджио столько сделал для меня, когда я был в тюрьме! „Теперь Стефан мертв, Джорджио должен бежать… А мне надо попытаться воспрепятствовать этому“.

Стук в дверь прервал его размышления, и он громко сказал:

— Входите!

Дверь открылась, и Алан с изумлением увидел на пороге Донну.

— Привет, Алан.

Он молча, в оцепенении смотрел на нее, словно она была джинном, выскочившим из бутылки.

— Донна? — наконец выдавил он из себя. Едва заметно улыбнулась, присаживаясь напротив него на стул.

— Ты удивлен, что видишь меня здесь, не так ли? Что ж, мне пришлось прийти. Теперь Кэрол Джексон все знает, и благодаря ей я тоже кое-что знаю. Оказывается, не только Джорджио, Дэви и Пэдди в этом замешаны, но и Гарри, и эта сука с лошадиным лицом, на которой он женат. Дональда Левиса от этого незаметно отстранили, и он даже понятия не имеет, что, как и почему. Думает, что Стефан — просто жадный ублюдок. Кэрол рассказала нам все, что знала. Она сообщила мне, что Джоджо О'Нил и Джек Кроун тоже увязли в этом деле по самую шею. И что это Джорджио устроил так, чтобы Джоджо получил взбучку от Ника Карвелло. Потому что тот становился слишком алчным. Чем больше я узнаю фактов, тем сильнее удивляюсь, насколько глубоко погряз в дерьме Джорджио Брунос. И тем больше я его ненавижу. И вот теперь я надеюсь услышать от тебя ответ на вопрос: ты догадывался об этом или, может, даже знал обо всем?

Алан несколько секунд нервно моргал, обдумывая сказанное Донной. Она же пристально глядя на него, ощущала все обаяние его мужественности и вспоминала его раздетым. Он покраснел, словно прочитав ее мысли. Румянец сначала залил ему шею, а затем перекинулся и на красивое лицо.

Донна заметила, что он первым отвел глаза. И на мгновение ее охватила эйфория: „Наконец-то я выросла. Я — настоящая женщина. И, — мысленно добавила она, — это случилось как раз вовремя“.

— Да, я догадывался о многом из того, о чем ты рассказала, Донна. Но я все же кое-чего до сих пор не понимаю. Почему, например, Пэдди, если он был во всем замешан, не должен был знать о прыжке? Во всем здесь какое-то жульничество, куда ни посмотреть И, похоже, твой муж был главным подстрекателем всего этого.

Донна вздернула голову.

— Не называй его так! Он больше не мой муж. Я потратила на него двадцать лучших лет жизни! Но правда состоит в том, что тебя я узнала лучше, чем когда-либо могла узнать его. И как мужчину, и как человека.

Алан положил свою руку на ее ладонь и склонился к ней через стол. Она ощутила запах сигары от его дыхания.

— Донна… — нежно сказал он.

Она отдернула ладонь и быстро сказала:

— Я хочу, чтобы прыжок остановили, Алан. И на этот раз я не приму от тебя ответа „нет“. Джорджио Брунос намерен завтра опять выйти в этот мир, а я не могу такого ему позволить. Я не позволю, чтобы это случилось! По справедливости он должен просидеть за решеткой так долго, чтобы ему больше не понадобились ни его мозги, ни член, ни ноги.

Алан широко раскрыл глаза, услышав, что за слова она употребляет. И Донна улыбнулась жестокой, торжествующей улыбкой.

— Я тебя шокировала, Алан? Очень жаль! Жаль, что я прожила столько лет, не называя вещи своими именами, не говоря того, что я думала на самом деле. И не делая того, что хотела бы делать. Вместо этого я говорила и делала то, что хотел Джорджио. Что ж, отныне будет иначе. И это единственный пока положительный итог. Теперь я самостоятельная личность. Более того выяснилось, что боец. Я буду сражаться с любым, кто встанет на моем пути. С кем угодно!

Алан широко открытыми глазами взглянул на нее и увидел, каков ее настоящий потенциал… Какой женщиной она могла бы стать, если бы вышла замуж за кого-то другого, а не за Джорджио! Ведь сегодня весь мир рассыпается вокруг нее, но она, как феникс, все время восстает из пепла. И восстает с желанием отомстить.