Прыжок через пропасть

— Вот и оно! Это ему и надо было. Выходит, теперь Сигурд узнал тебя… — обеспокоенный волхв задумчиво потер подбородок.

— Это его беда… Теперь уже поздно! Завтра джауст, и никуда ему от меня не уйти. Я уже сегодня сделал ему вызов.

— До завтра дожить след. Я переставлю посты к твоей палатке. Далимил! — позвал волхв.

Далимил стоял за пологом и сделал только шаг, чтобы оказаться рядом. Ставр дал указания: кого в темноте, пока Ставр тут, необходимо привести и где посадить, чтобы всю ночь палатка князя была под доглядом. Плеточник побежал выполнять.

— Еще, княже, дело есть доброе. Тоже для завтрашнего дня.

— Вещай.

— Твой стрелец Барабаш, что на турнире полный рог с золотом получил, деньги все успел потратить. Сразу…

— Что ж в этом доброго?

— И я ему в этом помог…

— Ну, не тяни душу.

— Эсты-викинги захватили малолетнего Олафа из дома Трюгвассенов, наследника норвежского престола, и продали его в рабство вместе с двоюродным братом Рагнаром и воспитателем. А мы с Барабашем выкупили их. Грек-работорговец совсем обнаглел, когда Барабаша признал. Весь приз потребовал…

— Ай да Барабаш. Не пожалел?

— Не пожалел.

— Молодчина. И что ты думаешь с ними делать?

— В Хаммабург прибыл Райнульд Трюгвассен. Ищет сына и племянника.

— Старый боевой конь!

— Старый боевой конь выглядит и в самом деле стариком. Совсем его сломала пропажа единственного сына. И найти уже отчаялся, но тут след появился. Завтра Райнульд захочет встретиться с Карлом, чтобы просить его о помощи.

— А если не захочет? Если сам будет искать?

— Я сделал так, что захочет, — спокойно пояснил волхв. — И Райнульд будет, скорее всего, присутствовать на турнире. Тебе, княже, предстоит сначала всех победить, в том числе и Сигурда. Это обязательно, чтобы с честью, а не как проситель, подойти к королю. И только с честью можно сделать второе доброе дело. В присутствии Карла передать Трюг-вассену мальчиков.

— Это дело в самом деле доброе! Представляю, как вытянется физиономия у Трафальбрасса, если он сможет наблюдать за этим. Хотя, я постараюсь, чтобы он не смог… Да… А что на это Барабаш скажет? Это же он их из рабства выкупил?

— Барабаш хочет доставить тебе, княже, удовольствие, и пользу княжеству.

— Скажи ему, что я не забуду такой услуги. И деньги ему верну, и в благодарности не оставлю. На что он сам приз потратить хотел?

— Дом мечтал в лесу купить и отроков стрельбе учить…

— Скажи, я дарю ему свой лесной домик…

— Это дворец…

— Вот его и дарю… Вместе со всем окружающим лесом… А сам, даст Свентовит, буду к нему в гости приезжать. На охоту…

— Он будет очень тебе благодарен, княже… Короткий, как у самого Ставра, стук в щит показал, что Далимил уже вернулся.

— Что-то быстро ты… — понял волхв, что подобная поспешность неслучайна.

— Из города гонец прискакал. От Олексы. Старший мальчик, больной, из тех, что ты там оставил, умирает…

Ставр переглянулся с Годославом.

— Я — туда. Для Райнульда это было бы непоправимым горем. Сын единственный… Может, сумею хоть что-нибудь сделать. Был бы здесь Горислав… До доброго утра, княже… Утро будет для тебя добрым, я чувствую это. И помни, что только Карл сможет помочь тебе и княжеству. Только Карл… Но Карл станет помогать не бедному просителю, а сильному князю, которого он сможет полюбить, как когда-то любил своего племянника. Далимил, найди моего коня.

И Ставр стремительно вышел:

Коня ему привел Власко, не желавший спать. И своего коня, взнузданного, тоже привел. Измученный мальчик старался заглянуть учителю в глаза.

— Я с тобой поеду…

— Ты ж усталый.

— Я поеду… — голос упрямый и настойчивый.

— Зачем тебе это… На больных смотреть удовольствия мало.

— Мне надо. Я знаю. Я его видел…

* * *

Уже среди ночи Ставр постучал в калитку городских ворот Хаммабурга. Сонный стражник никак не хотел открывать и согласился лишь тогда, когда волхв погремел в кулаке несколькими серебряными монетками. Серебро имеет тонкий, но звучный голос, который легко проникает сквозь щели любых, самых тяжелых ворот, не говоря уже о калитке.

— Тревожат людей почем зря… — проворчал стражник, принимая плату. — Не спится им…

Потревожили, очевидно, только его. Обычно спокойные улицы даже днем полусонного города и в эти ночные часы были все еще полны народа. Прямо посреди многих стояли повозки и телеги, где спали люди, кто-то бродил с места на место, не совсем соображая после дневного праздника, что ищет и куда бредет. Городская стража в дни турнира даже не выставляла поперек улиц традиционные рогатки, мешающие проходу и проезду, нарушая заведенный порядок. Но все же дневного столпотворения в ночные часы не было, и Ставр с Власко быстро доехали до ворот дома купца Олексы, хотя из-за городской тесноты и не могли гнать побыстрее. Их ждали, приняли лошадей и сразу провели к больному мальчику.