«Прыжок на юг»

...Отто Рейлен не любил вспоминать об этом. Забравшись поближе к Рейну, не афишируя своих прежних успехов в «третьем рейхе», Рейлен терпеливо ждал, всем своим существом ждал грядущего антрепренера.

И такое время пришло...

«Казино Коплера?» — удивленно спросит горожанин средних лет. — «Извините, не знаю».

«Ведомство Рейлена?» — горожанин любого возраста расскажет, как найти шедевр архитектуры, в котором некогда было казино, а теперь обитало таинственное ведомство Рейлена.

...Возле лестницы остановилась густо-кофейного цвета машина. Из нее легко выпрыгнул человек в элегантном коричневом макинтоше. В лице ничего выдающегося, если не считать чисто выбритого подбородка, очень похожего на лестницу, по которой приехавший бодро вбежал к порталу и исчез за массивной резной дверью...

В вестибюле приехавшего остановил человек со стандартным, незапоминающимся лицом.

— Я вас слушаю, — глухо сказал он, упершись взглядом в подбородок приехавшего и непочтительно держа руки в карманах.

— Мне нужен шеф! — выплюнул ему в лицо приезжий и брезгливо покривил тонкие губы, его подбородок на полдюйма выехал вперед.

Не поднимая глаз выше презрительно-угрожающего подбородка, стандартный тип спросил:

— Как доложить?

Гость назвал себя.

— Черт возьми! Поторопитесь!

Глаза служащего забегали, как мышата у закрытой норы. Словно отдернули бесцветную портьеру, закрывавшую солнечный свет, на лице появилась улыбка.

— Извините... Я предупрежден о вас. — Он почтительно наклонил голову.

Звонок из вестибюля опередил гостя, поэтому, когда он вошел в кабинет, Рейлен уже шел ему навстречу.

Обменявшись полупоклонами, погрузились в глубокие кресла.

Молчание прервал гость:

— Чем можете порадовать, мистер Рейлен?

— Сегодня ночью агент уведомил нас, что операция идет успешно... — твердым голосом сказал Рейлен.

— Как это выглядит конкретно?

— Развернутой информации мы получить не можем. Каждый шифр имеет ключ. Закрытое умом одного может быть открыто умом другого. Поэтому приходится довольствоваться лаконичными формулировками.

— Это не нуждается в пояснении, но тем не менее, мы, — он нажал на последнее слово, — не можем довольствоваться общими фразами.

— Но... — попытался возразить Рейлен.

— Мой сегодняшний визит, — не обращая внимания на эту попытку продолжал гость, — вызван необходимостью выяснить истинное положение и, в зависимости от того, каким оно окажется, принять то или иное решение. — Глазок сигары осветил на мгновение в сумраке кабинета тяжелую бронзовую тунику склонившейся над пепельницей Венеры.

— Мы потеряли трех опытных людей, из них одного отлично законспирированного там, в России. Это большая потеря.

— Прелюдия затянулась, — сказал гость, закуривая новую сигару. — Я уполномочен сделать вам жесткое предупреждение.

Как волчья пасть, промахнувшаяся мимо горла настигшей борзой, щелкнул портсигар.

— Я вас понял.

Оба встали.

Два полупоклона, две вежливо-холодных улыбки, и они разошлись, как расходятся два пса, обнюхавшие друг друга, — притворно-безразличные и настороженные.

Оставшись один, Рейлен позвонил Шлихтеру.

— Явитесь немедленно!

«Цветовод-любитель»

Едва ли кто-нибудь из соседей знал его ими и отчество. Знали только фамилию — Савосин и инициалы: Я. М.

Эту тайну освещал уличный фонарь, на стекле которого ниже номера небольшими черными буквами была написана фамилия нового владельца. Она появилась после того, как вызванный на похороны бабушки наследник приехал из Харькова, проводил в последний путь сухонькое морщинистое тело, некогда бывшее Ириной Захаровной Клюевой, а попросту среди соседей — «бабушкой Иринкой».

Через день после похорон на стендах «Горсправки» появилось объявление:

«Продается дом кирпичный 6х8 м, крыт черепицей, имеется сарай. Об условиях справляться по адресу: ул. В.Нагорная, 46, А. Николаев. От 9 утра до 8 ч. вечера».

Через три дня наследник уехал, а в теремке «бабушки Иринки» поселился новый владелец.

Ему было лет пятьдесят, был он крепкого сложения, широк в кости и немного сутуловат. Из-под невысокого, скошенного к переносице лба по-мышиному сторожко смотрели небольшие серые глаза, а длинный прямой нос немного скрадывала скобка рыжеватых прокуренных усов.

Недели две после его переезда во дворе кипела работа — два плотника ставили высокий, подогнанный доска к доске забор. Старый, очень удобный для бесед с соседками забор был превращен в штабель напиленных дров.

После того, как вырос новый забор, на калитке и воротах появились новые запоры, а двор был тщательно, под метелку прибран, во владениях Савосина наступила полная тишина.

А спустя два месяца соседский мальчишка Колька Щеглов ценой продранных штанов и последовавшей за этим взбучки первым узнал тайну савосинского двора.