Прыжок над пропастью

– Они где-то в Глостершире, в окрестностях Сайренчестера.

– Точнее вы сказать не можете?

– Как я вам и говорил, я установил местонахождение машины с точностью до пятидесяти метров. Вам необходимо свериться с топографической картой местности.

– Кажется, вчера я заплатил вам за то, чтобы вы их нашли.

– Да, заплатили, и я их нашел. А сейчас извините, у меня завтрак стынет. Всего доброго, мистер Рансом.

Нажав отбой, Хью Кейвен спустился вниз. Шон разговаривал по игрушечному мобильнику.

– За столом – никаких разговоров, – заявил отец и ухмыльнулся.

Малыш такой забавный! Он так гордился сынишкой, что иногда ему становилось больно.

Будешь ли ты гордиться мною, когда вырастешь? Будешь ли по-прежнему подражать мне во всем? Если да, позволь мне уже сейчас подать тебе хороший пример.

Он снова взял «Дейли мейл» и перечитал кусок статьи, посвященный Россу Рансому. Потом перечитал снова.

Он не сводил взгляда с газетной полосы в продолжение всего завтрака, время от времени бросая косые взгляды на Шона. Наверху, у него в бумажнике, лежит чек от клиента на шесть тысяч фунтов, которые ему очень нужны. Где проходит граница между порядочностью и предательством?

Ты убийца, Росс Рансом. Ты убил Барри Гатта; и ты почти наверняка прикончил ту леди Рейнс-Райли, а до нее – остальных. Не спрашивай, откуда я знаю; просто знаю, и все.

Когда они закончили завтракать, Хью Кейвен вернулся в кабинет, закрыл за собой дверь, набрал номер справочной и попросил дать ему номер коронерской службы Вестминстера.

98

Около семи утра Алек нашел телевизор. Сквозь сон Вера слышала, как сынишка украдкой вылез из кровати. Потом издали донеслись крики и смех.

Она продолжала спать; когда она проснулась, было уже половина десятого. Она вдохнула аромат бекона. Оливер стоял на пороге – в джинсах, кроссовках и розовой рубашке поло. Вид у него был усталый.

– Доброе утро, – сказал он, нежно целуя ее. – Раздвинуть шторы?

– Если тебе не трудно.

– Настоящий английский летний день. – По стеклу барабанили капли дождя. Он закрыл окно и повернулся к ней. Глаза их встретились.

– Спасибо, – сказала она, – за все, что ты сделал вчера ночью.

Ей показалось, что Оливер смутился.

– Мы справились. – Он сокрушенно развел руками. – Вот, пришлось позаимствовать кое-что из гардероба Джерри; кроме того костюма, в котором я приехал, у меня с собой ничего не было. – Он широко улыбнулся. – Ну, как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – сказала Вера. – Вроде выспалась, но еще не до конца. А ты как?

– Поспал. Здесь я всегда сплю – всегда приезжаю сюда, когда нужно выспаться. Но в голове полный сумбур.

– А у меня сегодня все прояснилось. Мы беглецы, да?

– Ты нарушила Акт о психическом состоянии, а я тебе помогал. Нам не стоит попадаться.

– А что нас ждет сейчас?

– Завтрак. Алек проголодался. Я пожарил ему яичницу. Надеюсь, я правильно поступил?

– Я бы тоже с удовольствием съела яичницу.

– Проголодалась?

– Ужасно.

– Вот и хорошо. – Он просветлел. – Тебе нужно поесть.

Она села в большой, мягкой, прочной кровати; над головой у нее выступали деревянные потолочные балки. Комната была обставлена антикварной дубовой мебелью.

– А что после завтрака?

– Мне нужно в Лондон, повидаться со знакомым юристом. Нам придется действовать очень быстро. – Он достал из кармана пробирку и показал ей. На первый взгляд в пробирке была кровь; сверху был наклеен написанный от руки ярлык. – Вчера вечером медсестра из клиники «Роща» взяла у тебя кровь. Она пометила дату и время. Надеюсь, анализ покажет, что в твоей крови содержится масса кетамина. Надеюсь также, что та медсестра сделала то, что я ее просил, и посмотрела, что находится в кармане куртки твоего мужа. Она должна была обнаружить там пустой мешок для капельницы со следами кетамина на стенках.

Вера испуганно спросила:

– Тебе обязательно нужно уезжать? Нельзя ли все проделать по телефону, отсюда?

– Мне нужно отвезти кровь на анализ в лабораторию.

– Где мы, в Глостере?

– Угу.

– Здесь наверняка тоже есть лаборатории – в Челтнеме.

Он присел на край кровати и взял ее за руку.

– Сегодня пятница. Садовник и уборщица Джерри приходят по вторникам. Сюда никто не явится, кроме, может быть, рабочего, который чистит бассейн. Ближайшая дорога почти в двух километрах отсюда, до ближайшей деревни – километра три. Никто не знает, что ты здесь. Все, что тебе нужно, – сидеть тихо. Не звони по телефону, потому что звонки можно отследить. Верь мне, хорошо?

– Да, верю. Просто…

– Ты ведь понимаешь, что именно творил с тобой муж?

– Да. Ты все мне объяснил.

– Хочешь, я повторю все снова, поподробнее?

– Нет, я все понимаю. Просто… Что будет, если тебя схватят?

– У меня есть образчик крови – доказательство, улика. И я не знаю, где ты. Ну и что им останется делать? Пытать меня?

Она улыбнулась:

– А если ты не вернешься?