Прыжок рыси

«А ментов-то, ментов! — покачал головой Евгений при виде очередного патруля. — Так и хочется ходить с поднятыми руками». К киоску «Роспечати» подошел пассажир «волги» с мигалкой на крыше, но покупать ничего не стал; переговорив с киоскером, вернулся в машину, и она, нагло развернувшись на встречной полосе, умчала в обратном направлении. «Не иначе — стукач», — оценил Евгений функцию киоскера и поднял глаза на предмет обнаружения снайпера на крыше. Причина усиленного патрулирования улиц накануне выборов вопросов у него не вызывала: Гридин обещал электорату покончить с преступностью в городе.

Перед Домом прессы он оглянулся по сторонам (встреча с Полянским или Таюшкиной была бы для него крайне нежелательна) и вошел во второй подъезд, где находилась гостиница Гостелерадио.

Поздоровавшись с женщиной-администратором и терпеливо дождавшись, покуда она пересчитает деньги, вежливо напомнил:

— Я звонил вам сегодня утром, вы обещали меня поселить.

— А, это на сутки-то? Помню, — она протянула ему два голубых листочка: — Заполняйте.

Он присел за журнальный столик под пальмой; вписал по памяти паспортные данные, уверенно проставив в графе «цель приезда» «командировка», и вернулся к стойке.

— У нас в Москве ведомственные гостиницы охраняются милицией, — «взял на пушку» администраторшу, не обнаружив в вестибюле давешнего милиционера с «Плейбоем». — Особенно принадлежащие к телерадиокомпании. Согласно постановлению номер 587 правительства…

— Боитесь, что вас украдут? — сверив листки прибытия с его паспортом, стукнула она о стойку массивным алюминиевым брелоком. — Пятьсот седьмой.

— У вас телефонный справочник есть?

— По городу?

— По телецентру.

Он взял тоненькую, затрепанную книжицу, выписал телефоны редакторов студии новостей.

— Спасибо. Вы входную дверь на ночь запираете?

Она с ироничной усмешкой взглянула на трусливого постояльца.

— Шестьдесят две пятьсот, — пробежала пальцами по кнопкам калькулятора. — Не запираем, но вы можете не опасаться. Ночью здесь дежурит милиционер.

Осталось еще двадцать тысяч, на которые предстояло прожить неопределенный срок…

Окна 507-го номера выходили на север. Непритязательная обстановка — шкаф, кровать, тумбочка с телефоном, телевизор «Горизонт» и неизменный графин с водой — окрашивалась наличием душа. Расположившись, Евгений снял трубку и набрал номер.

— Слушаю, — откликнулся женский голос.

— Будьте любезны, нельзя ли попросить к телефону Нелли Грошевскую?

— Одну минуту… — тут только он сообразил, что к разговору совершенно не готов и не решил даже, как представиться ей, чтобы не насторожить и не дать повода отказаться от позарез необходимой ему встречи. — Вы знаете, у нее сегодня по плану съемочный день.

— А когда она будет, не подскажете?

— Должна быть завтра. Могу дать ее домашний телефон.

— Буду очень признателен.

— Записывайте…

Адрес узнать не удалось. Женщина сказала, что он может быть разве что в отделе кадров, но туда Евгений звонить не стал, заведомо зная, что неизвестному его не дадут, да и являться на квартиру Грошевской без предварительного звонка необходимости не было. Заперев дверь, он разделся и лег в чистую прохладную постель.

Не на шутку разыгравшийся ветер бился в черное стекло окна.

Пока прогревался старый телевизор, Евгений успел принять душ. В двадцать три тридцать — за полчаса до последнего выпуска новостей — он отправился на поиски буфета, удостоверился в наличии милиционера в вестибюле и отсутствии какого бы то ни было персонала на втором и третьем этажах, отведенных под общежитие. Гостиница занимала с четвертого по девятый этаж, на каждом из них с завидной усидчивостью несли вахту дежурные. Буфета (который, впрочем, и не требовался Евгению) в гостинице не оказалось. Купив пакетик растворимого кофе и пачку печенья «Привет» у дежурной на своем этаже, он вернулся в номер, опустил в стакан с водой кипятильник и стал ждать появления на экране Грошевской.

В репортаже о ходе предвыборной кампании показали Астраханова и Берлинского. Последний с безапелляционностью завзятого коммуниста утверждал, что ему должны отдать предпочтение все сохранившие здравый смысл. Получалось, что электорат остальных составляли потерявшие рассудок. Астраханова перспектива недоверия избирателей не страшила, в целом он был доволен своим нынешним положением и хорошо отозвался о Гридине. Поведение обоих претендентов в точности соответствовало предсказаниям Павла.