Прыжок с кульбитом и валидолом

Окинув меня странными взглядами, но без лишних разговоров, бригада рассредоточилась по квартире. Парень в спецовке приступил к замерам потенциалов на кухне, капитан с майором, многозначительно переглядываясь, осматривали помещения, а доктор пожелал оказать мне первую медицинскую помощь.

— Ну-с, больной, как мы себя чувствуем? — проворковал он, прилаживая манжету тонометра. — Рассказывайте, что произошло.

— Утро наступило, и я пошел на кухню…

Легкое на помине утро все-таки вытолкало светило из-за крыш домов. Моя квартира одной из первых подвергалась солнечному удару, поэтому шторы обычно задергивались заранее. Я прищурился, проклиная свою забывчивость — раз нет ума, лови солнце в глаз.

— Так, — поощрил меня доктор.

— Вышел на кухню, подставил стакан под кран, ударило током. Потом очнулся, позвонил по телефону, — послушно доложил я. — Все.

Рассказывать о похмельном Антоне и пьяной Верке не стал. Не поймут, однако.

— А зачем вам… такие клипсы? — доктор приложил фонендоскоп к моей груди. — Дышите. Не дышите.

Я подхватился, и рванул в ванную. Пулей долетел, не запыхался.

Да, видок. «Эй, пидорок, ты с каких дорог»? В голову пришел меткий афоризм из песни Сергея Шнурова: «Выборы, выборы, кандидаты пидоры». Не в бровь, а в глаз. И в зеркале позировал вылитый голубой кандидат, к бабке не ходи. Первым делом бросались в глаза клипсы на ушах — крупные, яркие. Они доехали все. На носу краснело пятно от бельевой прищепки, что я в прихожей смахнул. Тоже зачет. Не забыть бы подобрать потом для изучения… Очки пропали — в смысле, не поехали. Краска на лице серьезно поблекла, но видно, что косметикой пользовались. На шее чисто, ни галстука, ни бус, ни золотой цепочки с кулоном. Браслеты выше локтей тоже исчезли, вместе с бюстгальтером. А вот на запястьях железки присутствовали в полном объеме, ниже них — кольца и перстни на пальцах. Часы «Командирские» доехали вместе с ремешком.

А что у меня было в руках, кроме Кеши?

Я выскочил в комнату — пузырек валокордина и бутылка армянского валялись на диване. О чем это говорит? В принципе, эксперимент прошел успешно. Овцы целы, мыши живы. Надо подробно все записать для последующего разбора полетов.

Первым свои выводы доложил электрик.

— Замеры провел. Все в полном порядке. Никаких отклонений от нормы. Приступаю к следующим задачам: найти щитовую, проверить проводку в подвале, обойти соседей. Разрешите выполнять?

— Минуточку, — выдвинулся вперед капитан. — По соседям пойдем вместе, с пожарником. Опрос, протокол, и все такое.

— Идите, — разрешил доктор. — Я тем временем исследую больного.

В его чемодане оказалась масса датчиков и приборчиков, которые, зацепившись за мой вайфай, напечатали гору бумажек из моего принтера.

— Ну что я вам скажу, — примерно через полчаса заявил мне доктор. — Для вашего возраста терпимо. Докладывать детально?

Я пожелал подробный рассказ, без лакун и купюр.

— Не жалейте меня, доктор, — предложил я. — Я выдержу любую правду.

Речь специалиста изобиловала медицинскими терминами, частично мне понятными. Кивая головой, я вынес главное: помирать мне рановато.

— Выводы являются предварительными. Для более полной картины необходимо обследование в стационаре, — демоном-искусителем запел доктор. — У нас современное оборудование, компьютерная диагностика и опытные специалисты.

— Как на сервисе БМВ? — уточнил я.

— Круче, — срезал меня доктор. — КТ, МРТ, УЗИ, рентген. И потом, мы вас подлатаем. Поддержим сердечко, почистим шлаки. С коликами в боку разберемся. Что у вас еще? Давление, геморрой, радикулит? Все подлечим.

— Сколько это будет стоить? — в принципе я был согласен, однако важные детали выяснить стоило. — Условия проживания опишите в двух словах. И надо понять, чем вы там кормите, у меня полно старческих капризов…

Доктор ушел, унося в кармане аванс за лечение в чудесной частной клинике, а делегация расследователей еще не вернулась. Поэтому я решил совершить несколько телефонных звонков. И первый из них — на работу.

— Бригадефюрер, мне нужно сказаться больным, и взять отпуск на десять дней, иначе я сдам, — заявил я в трубку.

— Что случилось? — заржал мой начальник, Миша Анохин.

— Не падайте в обморок, — продолжил я, — но мы все под колпаком у Мюллера.

Миша продолжал ржать:

— Все вы у меня под колпаком! Опять по бабам собрался?