Прыжок тигра

– Ах, черемуха белая, сколько бед ты наделала, – пропел себе под нос Максим, отряхнулся кое-как, и огляделся по сторонам. Солнце справа, значит, взять надо левее. Тропа послушно повернула в нужную сторону и словно сама летела под ноги. Что такое восемь километров, когда ждал полгода? О таких бесконечно малых величинах не стоит даже задумываться. Максим поправил рюкзак и зашагал вперед по лесной дорожке. Один раз тропа пересекла оживленную трассу, потом на пути оказался проселок. Максим свернул с тропы. В колеях проселочной дороги росли молоденькие березки и елки, прошлогодний бурьян возвышался над деревцами. Заброшенная дорога шла почти параллельно тропе и скоро вывела Максима на очередную трассу. У знака ограничения скорости стояла «Газель» с открытым капотом, водитель копался в двигателе.

– Здоро́во! – крикнул, подходя, Максим, и человек обернулся.

– Здоро́во. Тебе чего? – выражение усатого, взмокшего от пота лица водилы говорило, что к беседе он сейчас не расположен.

– До «Октябрьского» далеко? – спросил Максим.

– Часа полтора тебе топать, – водитель подтянул сползшие джинсы и махнул рукой в ту сторону, где к дороге почти вплотную подходили заборы дачных домиков.

– Спасибо! – Максим миновал «Газель», прошел немного по обочине и снова нырнул в лес. Проселок и тропа остались позади, идти теперь приходилось между деревьями. Максим шел по толстому слою хвои, потом выбрался в березняк, бегом пересек его и вырвался на опушку. Впереди простирался огромный, бывший когда-то ухоженным полем, пустырь, а за ним виднелись крыши домов поселка.

– Привал, – скомандовал себе Максим. Он уселся на ободранный ствол старой березы, стащил с плеч рюкзак и посмотрел на часы. Путь занял четыре с половиной часа. Надо передохнуть и собраться с мыслями. Он жевал сухофрукты и печенье, и смотрел в сторону населенного пункта. В какой стороне находится детдом, как охраняется, сколько человек персонала, где дорога? И, главное – ждут ли его там посланцы господина губернатора, или тех, в «жигуле», еще не опознали? А раз не опознали, значит, не доложили, и есть шанс проскользнуть незамеченным.

– Погнали, – Максим сунул полупустую бутылку с водой и обертку в рюкзак, забросил его себе за спину и зашагал через бурьян к поселку. «Октябрьский» вытянулся «в одну шеренгу»: все дома, два магазина и медпункт выстроились вдоль дороги. Дальше шли сады, огороды и пустые заброшенные поля с развалинами старых построек. За ними снова начинался лес. Максим обошел поселок и остановился в исходной точке своего маршрута – на краю поля.

– Еще раз, – он вернулся немного назад, поднялся на возвышенность и посмотрел на крыши домов и трубу котельной. Сразу за ней начинался лесок, но несерьезный – реденький, почти прозрачный. Дальше был то ли овраг, то ли низина. И что-то поблескивало среди ветвей деревьев, то появлялось, то исчезало вновь. Максим посмотрел еще раз на часы и зашагал вперед. Обошел «Октябрьский» стороной, останавливаясь при каждом звуке или крике, выжидал или брал чуть в сторону, шел дальше. В леске за котельной он почувствовал себя спокойнее, почти пробежал по широкой утоптанной тропе и скоро оказался у засыпанной щебенкой грунтовки. Дорога наезженная, значит, впереди цивилизация. Грунтовка резко пошла вниз – здесь, действительно, был овраг. Максим свернул в лес и двинулся параллельно дороге, проводил взглядом проехавшую мимо пустую пассажирскую «Газель», «бочку» с надписью «Молоко» и две иномарки. Однако жизнь тут кипит, и впереди вполне может ждать сюрприз, надо к нему подготовиться. Максим взял еще левее, отошел подальше от дороги и теперь поднимался по склону оврага вверх. Он хватался за ветки кустарника, подтягивался и наконец выбрался на высокое место. Вокруг лес, справа отчетливо слышится шум работающих автомобильных двигателей, слева – тишина и покой, только птички поют. И солнышко светит, и над головой шевелятся ветки, дрожат листья и прыгают по земле солнечные пятна.