Прыжок в бессмертие

- Но вы не знаете, что я хочу сказать...

- Я предположил худшее,- так же весело продолжал Блек,- вы подумали, что я хочу этим поддержать свою репутацию...

- Оставим эту тему... Все равно вы не скажете, зачем пришли, а я все равно не поверю в то, что вы мне скажете...

- Напрасно... Я был бы вам очень признателен, если бы вы мне объяснили, сколько можно уплатить за запись биотоков уже умершего человека? Или зачем один человек скупает все медицинские анализы другого человека, умершего своей смертью...

- Зачем вы задали мне эти вопросы?

- Может быть, ваше стремление к парадоксам...

- Это не остроумно. Я давно заметила, что мужчинам нельзя доверять в разговоре инициативу...

- Вот видите. Я так и знал. Правда всегда выглядит неправдоподобно.

- Это снова Уайльд.

- Вы хотите сказать, что это тот же примитивный образец острот Уайльда?

- Оставьте это. Скажите лучше, вы никогда не задумывались над тем, какую роль в жизни играет красота?

- Вы решили взять вожжи в свои руки? - Блек снова показал свои белые зубы.

-Отец считает, что я слишком много значения придаю внешнему виду,- не слушая своего собеседника, продолжала Медж.- А по-моему, красивыми хотят быть все. Павлины, например, использовали миллионы лет эволюции только для того, чтобы их хвосты стали лучшими в птичьем царстве; попугаи, видимо, решили, что красота в яркости оперений, а тиграм, по всей вероятности, нравилось сочетание желтого с черным. Вы хотите мне возразить? Вам кажется, что это только защитная окраска? Я не могу с вами согласиться. Красота нечто прямо противоположное. Красота - это средство нападения...

Откинув сползшую на лоб прядь темно-синих волос, Медж посмотрела на себя в зеркало: ей нравились ее большие зеленовато-желтые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, изящный с горбинкой нос, яркая белизна кожи, чуть выдающиеся скулы...

- Этим красота обязана, конечно, женщинам,- постарался продолжить ей в тон Блек,- это они доказали миру....

Фразу он не окончил. Дверь, ведущая в кабинет Байлоу, открылась. Блек вздрогнул, когда на пороге вместо Байлоу показался громадный породистый боксер. Пес, виляя обрубком хвоста, устремился к Медж, улегся у ее ног и стал искоса недружелюбно посматривать на Блека.

- Мы с вами забываем одно чрезвычайно важное обстоятельство,неожиданно донесся через полуоткрытую дверь властный голос Роберта Байлоу.Первую победу над пространством человек одержал, когда ему в голову пришла мысль оседлать лошадь. Изобретение колеса позволило найти принципиально новое решение проблемы.

Медж и Блек переглянулись. Что случилось с Байлоу? О чем это он говорит?

- Но скорость вращения колес долгое время ограничивалась физическими возможностями четвероногих. Однако и этот барьер был взят. Вместо мускульной силы животных-не знающая усталости сила моторов, вместо мелькающих спиц телег и фаэтонов - бешено мчащиеся колеса автомобилей и поездов... Итак, все быстрей и быстрей... Человек стал пожирать пространство... И, наконец, искусственные спутники и космические корабли перечеркнули пространство, как категорию, имевшую когда-то решающее значение во всей нашей внутренней и внешней политике. Мы должны, как это нам ни неприятно, снова произвести переоценку ценностей.

Медж взглянула на Блека, уставившегося в какой-то иллюстрированный журнал, и сморщила нос.

- Снова об искусственных спутниках. Все только и говорят о спутниках и космических кораблях. Будто русские раскололи историю на две части. До и после...

- Может быть, мне следует исчезнуть? - Блек, демонстрируя свою готовность, даже приподнялся с кресла.

- Останьтесь. Неужели вы не догадываетесь? Отец репетирует свою речь перед сенатом.