Прыжок в бездну

Она осеклась.

– Слушай, прости. Я не хотела.

– Да все в порядке. – Я пожала плечами. – Моя свадьба все равно была не моя.

Она устраивалась по политическим причинам Торном и моей семьей. Об их отъезде я узнала от Даргела. Сильви закрыла от меня свою страницу в соцсети, поэтому новость о том, что они переехали в Зингсприд, сначала прозвучала от брата, только потом – из СМИ. Перевыборы на место отца были назначены на следующую неделю.

Интересно, перевыборы на место будущей первой ферны тоже уже прошли?

При мысли об этом мне захотелось что-нибудь разбить.

Рин молчит, и, чтобы неловкость не разрослась в пропасть между нами (только этого мне еще и не хватало), я накрываю ее руку своей.

– Я никогда не забуду того, что вы для меня сделали, – говорю тихо. – Ты, твои мама и папа. Сэфл.

Подруга кусает губы, а потом неожиданно обнимает меня так крепко, что на миг становится нечем дышать.

– Знаешь, – говорит мне в шею, – если я сейчас разревусь, никогда себе этого не прощу.

– Почему? – спрашиваю тихо севшим голосом. Потому что сама близка к тому, чтобы разреветься.

– Потому что Ринара Рибельгар не плачет!

– Оу, – тихо говорю я.

А потом осторожно обнимаю ее в ответ. Рядом с Рин я чувствую. Так же остро, как до всего этого. Временами мне начинало казаться, что из меня вытряхнули все чувства, просто ссыпали в мешок, как осколки льда, и выбросили на солнце, сейчас же я понимаю, что нет. Все они живы, просто я слишком глубоко их запечатала, и пусть лучше так будет какое-то время. Какое-то время, пока я не смогу снова чувствовать как раньше.

– Так, все. – Она отстраняется. – Хватит соплепускания. Давай-ка лучше о хорошем.

Мы говорим о хорошем. Болтаем о всякой ерунде, вспоминаем смешные моменты, которые пережили вместе. Сколько их было… Мы говорим, говорим, говорим и говорим, пока наконец у Рин не начинают слипаться глаза. Она засыпает под мою болтовню, тогда я укутываю ее пледом и поднимаюсь. Вряд ли я сегодня засну.

Наверное, такой и впрямь могла бы быть ночь перед свадьбой.

Перед моей свадьбой.

Я стою у окна, чувствуя вползающую в тело уже привычную дрожь. В последнее время меня часто бросало в озноб ни с того ни с сего. Первые несколько раз я думала, что простудилась, но градусник показывал нормальную температуру, даже чуть ниже обычного. Потом я привыкла. Возможно, это последствия того, что сделал Торн – в тот вечер, когда рассказал мне об Эллегрин. А может быть, просто давление. Давление у меня, к слову, теперь постоянно низкое. Перед защитой я кувыркнулась в обморок, в медпункте ХГУ меня и осчастливили тем, что мне нужно обратиться к врачу.

Разумеется, ни к какому врачу я не пошла – когда? Теперь уже пойду в Рагране, если все это не пройдет.

До утра я успела постоять, полежать, посидеть, походить по комнате, посмотреть на сладко сопящую Рин, завернувшуюся в плед. Когда она проснулась, совершенно неудивительно, что меня уже слегка шатало. Правда, к этому моменту я благополучно заползла на кровать (я же не самоубийца – признаваться Ринни в том, что не спала всю ночь).

– Ух… – Она потирает глаза, потягивается и поворачивается ко мне. – Когда я вырубилась?

– Наверное, тогда же, когда и я.

Она смеется.

– Кажется, нам пора на завтрак.

– Пора, – соглашаюсь я.

За завтраком все становится совсем странно. У меня такое состояние, как будто меня стукнули по голове – наверное, так и должно быть после бессонной ночи, к тому же это своего рода анестезия. Такая ментальная анестезия перед отъездом, чтобы я не начала рыдать.

Сумки у меня уже собраны, там и собирать-то особо нечего, после завтрака мы с Рин выгуливаем Гринни (которая всю ночь ходила за мной, пока не заснула на кресле от усталости), я благодарю ее родителей. Меня обнимают по очереди – и мама, и папа. Сэфл даже взял отгул и не пошел сегодня на работу, чтобы меня проводить. На этом моя анестезия дает сбой, на глаза наворачиваются слезы. Поэтому я быстренько прощаюсь и поспешно ныряю в раскрытую дверь за Сэфлом, который несет мои сумки, и за Рин. Гринни вышагивает рядом, постоянно вскидывает голову – видимо, чувствует мое состояние.

До телепорта все как в тумане, смазанные очертания залитого солнцем зимнего Хайрмарга, острая игла Айрлэнгер Харддарк ударяет в глаза ослепительными бликами. Я отворачиваюсь, смотрю прямо перед собой. Только вперед.

Уже в общем зале мне звонит Даргел, они с Мелори подлетают ко мне, и начинается вторая волна проверки анестезии. К счастью, почти сразу же Сэфлу звонит Бен. Сейчас я искренне этому рада, потому что Бен не вызывает во мне никаких чувств, а Дар с Мелори и Сэфл с Рин с его появлением становятся чуточку более отстраненными.

– Давай сюда мою собственность, – хмыкает он, и я протягиваю ему поводок Гринни и ее паспорт.

Он оценивающим взглядом обводит нашу компанию, и я понимаю, что если услышу хоть один комментарий в свойственном ему стиле, просто от души тресну его сумкой по голове.

Обходится без комментариев и без рукоприкладства. Бен просто смотрит на часы и буднично сообщает:

– Нам пора.