Прыжок в бездну

Проигнорировав этот выпад, сажусь за парту, впереди литература. Костик вновь уселся рядом, смотря на меня щенячьими глазками.

– Чего?

– Это правда? То, о чём они говорят?

– Что именно?

– Что ты подрабатываешь в модельном агентстве, которое также предоставляет эскорт?

– Что?

Охреневаю от услышанного. Приехали.

– Ты занимаешься проституцией? Ди, – вымученно и очень печально.

– Ага, и по совместительству ещё на Тверской стою. Ни разу не видел, что ли?

– Прости, я не хотел обидеть, но будь в курсе, чего болтают.

– Буду-буду, – ухмыляюсь и в упор смотрю на затылок этой твари в розовой кофточке.

После урока незаметно иду следом за этими подружками в туалет. Сами напросились.

Захожу, хлопая дверью, Самойлова оборачивается, и я сразу трескаю ей по морде. Чуть-чуть перестаралась, кровь, хлещущая из её носа фонтаном, и орущая рядом Погодина совсем не входили в мои планы, но менять что-то поздно.

Наклоняюсь к ней, чувствуя её страх.

– В следующий раз, если ты что-то пикнешь, крови будет больше. Поняла меня, шлюшка?!

Она кивает болванчиком, отползая к батарее.

– И только попробуйте стукнуть кому, поняли?

– Да-да, – бормочет Погодина, вытирая кровь своей подружке.

Выползаю оттуда в каком-то полумёртвом состоянии, перед глазами искры и белые пятна. Упираюсь ладонью в стену, прикрывая веки. Нужно успокоиться, всё хорошо, мне не больно. В рекреации на первом этаже замечаю идущую прямо на меня директрису. Прекрасно! И что я ей скажу? Отец в школу так и не пришёл. Ему пофиг. А если они домой к нам припрутся, увидят наш рай и в опеку пойдут? Нет, такого счастья мне не надо. Не хочу в детдом, сама полжизни живу и дальше выживу.

Выпрямляю спину и почти гордо иду ей навстречу, что-нибудь наплету. Ноющая боль становится слабее, вдыхаю, теперь я могу нормально вдохнуть. Видимо, таблетки всё же действуют.

Ещё три метра, и мы столкнёмся лицом к лицу. Выдыхаю, а мозг начинает очень быстро соображать, что врать.

И о чудо, поворачиваю голову к центральному входу, видя Шелеста. Он стоит у расписаний, в наушниках, руки в карманах. Не поверишь, как ты вовремя. Улыбаюсь через силу, мне кажется, директриса, увидев мой рот, входит в ступор. Ещё один шаг, и я могу дотянуться до неё рукой.

– Здравствуйте, Зоя Фёдоровна, отец прийти не смог, работы много.

– Опять? Викторова, мне кажется, ты…

– Но пришёл кое-кто другой.

Оборачиваюсь на Шелеста, Зоя делает – то же самое. Ещё шире улыбаюсь шагая в сторону Никиты.

Шелест снимает наушники в желании что-то сказать, но я опережаю его:

– Познакомьтесь, Зоя Фёдоровна, это Никита, мой старший брат, двоюродный.

Вижу, как его лицо вытягивается, он прищуривается, смотря на меня слегка раздражённо. Ну, прости, дружочек.

– Здравствуйте, – кивает наконец, посмотрев на Зою.

Она поджимает губы. Оглядывает его с ног до головы придирчивым, почти соколиным взором. От ее внимания, конечно, не ускользают его часы, на которых она задерживает взгляд дольше всего. Наверное, думает, золото это или подделка. А ещё, как у такой оборваночки, как я, может быть такой родственник. Шелест мужественно терпит то, как его разглядывают, непроизвольно поправляя ворот футболки.

– Добрый день. Хорошо, что вы пришли, Диана ведёт себя отвратительно.

– Это на неё похоже, – трёт подбородок, – накажем, Зоя Фёдоровна, не переживайте.

Говорит ей, а смотрит на меня. Проклинает, видимо.

Директриса грозно задирает голову, а потом предлагает Шелесту пройти в её кабинет. И о боги, он соглашается. Ну зачем? Зачем?

Тащусь за ними следом. Расправляю плечи и, задрав нос, иду к кабинету нашего директора, куда меня, кстати, не пускают. Приходится ждать сидя на подоконнике неподалёку.

Что она ему там втирает? Так проходит почти полчаса, вижу открывшуюся дверь и спрыгиваю на пол.

– Ну? Что она сказала? – смотрю на него снизу вверх.

– Из школы тебя выгоняют.

– Что?

– Но я договорился, сестрёнка, – скептически ухмыляется.

– Я тебя уже почти люблю, – улыбаюсь, прикрывая глаза.

Хоть тут повезло, теперь главное, чтоб Самойлова не нажаловалась, иначе Шелестовское обаяние не поможет.

– А ты чего приехал, вообще?

– Вовремя задаешь вопросы. Актуальнее было бы это спросить минут сорок назад.

– Ну прости, очень была нужна помощь. Так зачем?

– Вот, – достаёт из внутреннего кармана кожаной куртки конверт, – Эмма вчера не всё отдала.

– Денежки? – заглядываю внутрь конвертика. – Мои милые денюжки. Спасибо, – прячу в рюкзак, – и за Зою спасибо, а то она реально поперёк горла уже.

– Я так и понял.

– А что сказал? М? Интересно же.

Веселюсь, стараясь не подавать вида, как мне на самом деле хреново. Так хочется лечь, но я стою, смеюсь, улыбаюсь и строю из себя дурочку.

– Тебе лучше не знать.

– Душу продал.

– Как минимум. С тобой всё хорошо? – смотрит на меня немного странно.

– Вполне, – хмыкаю, – что как мамочка-то?

– Поехали тогда.

– Куда?

– Узнаешь. Поехали, записку тебе напишем, по семейным обстоятельствам, потом.