Прыжок в устье Леты

– Отпусти ребенка, – с угрозой сказал Еловский. Метаморф, будто не понимая, чего от него хотят, продолжал пританцовывать и глупо улыбаться, сжимая детскую ладошку. Пройти в павильон он не мог: мощная фигура групп-егеря занимала весь проход.

– Никифор, мальчик мой, – надрывался в наушнике Всеволод Маркович, непостижимым образом заглушая другие голоса в эфире. – Умоляю тебя, уходи оттуда! Тебе не нужно никому ничего доказывать: ни человеческую природу, ни человечность! Прошу, уходи немедленно! Мы отправим тебя на Землю, а потом, если надумаешь, на Гиганду. Куда пожелаешь, только скажи!

– Отпусти, ну! – Еловский, игнорируя увещевания, в искренности которых он не без оснований сомневался, недвусмысленно качнул перед пеннивайзом стволом оружия.

– Ох, и дуболом, – вдруг отчетливо произнес метаморф голосом Ольги, и тогда Еловский нажал на спусковой крючок.

В далеком от места событий бункере сквозь треск невесть откуда взявшихся помех Ольга расслышала истошный детский визг. Перед тем, как картинка, транслируемая зависшим над площадью дроном, поплыла и погасла, она успела разглядеть, как мрак за спиной Никифора оформляется во что-то огромное и жуткое, многоногое и многоглазое, похожее одновременно на паука, спрута и краба. Чудище хищно тянулось к Еловскому, чтобы утащить в тартарары, а павильон сминался и рушился вместе со зданием, в которое был встроен.

И тогда Ольга закричала голосом испуганной девочки из бункера: – Ипотан!..

…Пыль осела, открывая взгляду массивный глайдер специальной модели. Доступ к таким имели только сотрудники отдельных и очень специфичных служб. Колпак аппарата откинулся и на выжженный ярким солнцем песчаник спрыгнул подтянутый моложавый мужчина. Он щегольски поправил кепи и направился к краю каньона, у которого возвышался одинокий каменный дом. Мужчина легко взбежал на крыльцо и постучал в дверь, потом еще, пока, наконец, она не отворилась. Из дома вышел высокий широкоплечий старик с темным, будто высеченным из дерева, мрачным лицом.

– Никифор Иванович Еловский, если не ошибаюсь, – сказал посетитель с любопытством разглядывая хозяина.

– Угу-м, – сказал Еловский. – Мое земное имя звучит так. Настоящее – иначе.

– Да-да, – ответил мужчина, виновато улыбаясь. – Ипотан Абревекс. Планета рождения – Надежда. Обнаружен звездолетчиком и следопытом Иваном Еловским, впоследствии усыновленный и воспитанный им же. Узнал о тайне своего происхождения в результате инцидента на Надежде. Все верно?

– Абсолютно, – ответил Еловский, равнодушно разглядывая посетителя.

– Я как раз по поводу памятного для вас инцидента на Надежде, – воскликнул тот. – Сорок семь лет назад вы участвовали в операции «Пеннивайз».

– Что вам нужно? – прервал Еловский, всем видом показывая, что не рад гостю и не горит желанием пускать его на порог. – Меня вышвырнули из Института экспериментальной истории как только вытащили из-под завала на месте павильона. За прошедшие годы я уже все рассказал вашим коллегам, и не раз. Больше добавить нечего. Оставьте меня в покое.

– Конечно, – ответил посетитель. – Уверяю, больше вас не потревожат. Я только уполномочен сообщить, что несколько часов назад жучки откликнулись.

Еловский изменился в лице и схватился за дверной косяк.

– Это невозможно, – глухо сказал он.

– Разве? – Посетитель пожал плечами. – Как и предполагалось, в павильонах на Надежде работали подпространственные переходы. Нуль-Т, только более продвинутой технологии, если хотите. Мы ошибались в другом. Они связывали точки не в пространстве, а во времени. Хотя, если уж быть точным, с поправкой на смещение Надежды по галактической и внутренней орбитам. Население планеты эвакуировали в будущее. Или, точнее, в наше с вами на данный момент настоящее. Вы, наверное, слышали, что на Надежде удалось восстановить экологию. Буквально, пару месяцев назад на планету вернулась жизнь.

– Я не слежу за новостями, – буркнул старик.

– Прекрасно вас понимаю, – в тоне гостя сквозил намек на сочувствие.

– Не думаю, – резко ответил Еловский. – Кто вас прислал?

– Думал, вы догадались, какой институт я представляю, – посетитель вновь улыбнулся, но теперь только краешками губ.

– Из какой вы конторы, я понял сразу по вашим иезуитским манерам, – сказал Никифор. – Кто конкретно послал ко мне?

Посетитель замялся. Хозяин дома горько усмехнулся.

– Опять тайны, – резюмировал Еловский. – Столько времени утекло, а все неймется.

– Фантом, – наконец выдавил из себя «иезуит». – Это псевдоним. Больше я ничего не могу вам сказать.

– Благодарю и за это, – кивнул Еловский. – Я могу через вас передать ему просьбу о встрече?

– Боюсь, что нет, – гость опустил голову. – Фантом безвременно покинул нас больше десяти лет назад. Наша беседа состоялась по одному из условий его завещания. Удивительный был человек, прозорливый. Многое предвидел.

Выдержав паузу, которую Еловский, однако, не заполнил, «иезуит» добавил: – Что ж, спешу откланяться.

Посетитель развернулся и бодро зашагал к глайдеру.

– А как же метаморфы? – крикнул вслед Еловский.