Прыжок в высоту

Конечно, в моих смелых мечтах я путешествовала по Бразилии или Аргентине не одна, а с той самой многогранной личностью, нехватку которой я остро ощущала. Мне хотелось переживать волнительные моменты в новых городах не со случайными людьми – ведь компания при желании найдется всегда, – а все-таки иметь рядом единомышленника. Да и что уж тут скрывать, мне просто-напросто хотелось полюбить, как и любому из нас.

Стоит сказать, что в свои путешествия друзей я категорически не пускала, предпочитая ездить одна. Будучи по натуре своенравной и свободолюбивой, я приумножала эти чувства в отпуске в несколько раз. Оберегая свой мирок, я не всегда хотела впускать туда других людей. При этом чувство одиночества меня тяготило в равной степени, как и присутствие ненужного человека, от которого хочется поскорее отстраниться.

Когда ты живешь в стране, где большинство девушек ставят цель выйти замуж до тридцати и завести хотя бы одного ребенка, это начинает на тебя давить. В свое время и я хотела уйти в тихую заводь семейной жизни, но отсутствие стабильных отношений не давало для этого возможности. Сколько раз моя бабушка восклицала при нашей встрече: «Доживу ли я до того момента, когда ты устроишь свою жизнь!» Дело в том, что моя мама и тетушка вышли замуж в двадцать семь лет, и бабуля пророчила мне такое же будущее. А я взяла и испортила ей всю семейную статистику, за что и приходилось расплачиваться глупыми улыбками, пожиманиями плеч и отводом глаз.

Примерно так обстояли мои дела, пока Марк не объявился через день после собрания в студии. Нет, он не звал меня замуж и не увозил куда-нибудь к океану, на берегу которого я любила себя представлять. Но его неожиданное предложение прогуляться меня изрядно обрадовало. Мы договорились встретиться у метро «Черная речка» и пройтись в сторону центра.

В хорошем настроении и красивом пальто оттенка лаванды я стояла у метро, пока Марк нагло опаздывал. Он появился только через двадцать минут с невнятными извинениями, в расстегнутой темно-синей парке и белой толстовке, которая создавала продольную полосу и делала его визуально выше. С широкой улыбкой Марк крепко обнял меня, словно лучшего друга, наконец-таки вернувшегося из армии. А в моей голове крутились претензии Макара, которые казались теперь вполне обоснованными.

– Прости, Лизавета, так уж вышло. Больше опаздывать не буду.

– Да я тебя больше и ждать не буду, – ответила я с улыбкой, – это только сегодня. В виде исключения.

Мы двинулись в сторону Петроградской. Я очень хотела спросить, как сложился вечер с Семеном, но Марк меня опередил.

– Такая тусовка дурацкая в пятницу вышла, – протянул он, – скучно было, зря я вообще поехал. А как твое свидание? Что твой датский принц Гамлет?

– Он Фредерик. Поболтали, поели да разъехались.

– Ты всегда только с иностранцами встречаешься?

Марк меня, если честно, сильно удивлял своей прямолинейностью, начиная с самого знакомства в поезде.

– Да я не специально, оно как-то само. Мне кажется, я для иностранцев представляю гораздо больший интерес, чем для русских. Я сама это чувствую, но объяснить, почему так происходит, не могу.

– Ну а в процентном соотношении, – не унимался Марк, – сколько иностранцев приходится на общее число?

– Слушай, а что за вопросы?

– Да где это видано! Живешь в России почти всю жизнь, а любовь с иностранщиной крутишь! Ты очень непатриотичная, Лиз, я тебе скажу.

Я засмеялась. Патриотом меня действительно можно было назвать с очень большой натяжкой.

– Если тебе от этого будет легче, у меня было два «русских» романа, которые запомнились больше других. Правда, один парень жил в Канаде, а другой – в Москве.

– То есть локалы у тебя вообще в черном списке?

– Видимо, да, – ответила я. – В моем случае расстояние – главное условие для знакомства. Звучит, правда, как оксюморон.

– Первый раз с таким сталкиваюсь. Ну, а я на иностранца тяну, чтобы вписаться в твою любовную схему? – произнес Марк с усмешкой.

– Ты тянешь на живущего в Петербурге еврея с двумя иностранными языками. Даже не знаю, что с тобой таким делать.

– А ты евреев не любишь?

– Да наоборот, очень хорошо отношусь и даже частично себя к ним причисляю.

– И чем же они тебя привлекают?

– Прежде всего интеллектом и желанием учиться. Их дальновидностью и особым коммерческим чутьем. У меня даже есть своя собственная теория, что люди других национальностей немного побаиваются их, потому что не могут превзойти их способности.

Марку, конечно, было приятно все это слышать. Но цели петь ему дифирамбы у меня не было. Даже если бы он не был евреем и, сидя у метро, стучал по кастрюлям, он все равно бы мне нравился.