Прыжок за грань

Поудобнее перехватив оружие, друзья ввели следующий по списку цифровой код. С ужасным скрипом дверь распахнулась, и их взору предстала подземная железная дорога с настоящим локомотивом. Правда, электродрезина с четырьмя тележками, стоящая на узкоколейке, мало заслуживала такого громкого названия, но все же рельсы со шпалами здесь имелись.

– Да здесь прям метро! – воскликнул Старый. – Слушай, может, ты и на поезде умеешь? Прикинь, мы с тобой через всю Зону привозим тонну хабара…

– А представь, как мы на полном ходу, вместе с этим паровозом, влетаем в какую-нибудь мерзкую аномалию! – с ходу охладил горячий пыл напарника Егор.

– Э-э-э… Да уж! – чуть подумав, согласился тот и принялся пристраивать на спину свою часть поклажи.

Сталкеры не спеша переступили порог. Лысенко повторил ритуал с закрыванием двери, поправил лямки рюкзака и по обшарпанным ступенькам спустился на полотно узкоколейки, где его поджидал напарник.

Вдруг в кабине дрезины раздался громкий шорох. Затем в окошке показалась половина неестественно круглой головы в черном замызганном капюшоне. Два немигающих глаза размером с банку любимых Старым шпрот таращились на людей, отливая зеленым блеском в свете фонариков. Сталкеры одновременно вскинули оружие и открыли огонь по кабине. Брызнули стекла, посыпались высекаемые из металла искры. Тоннель наполнился лязгом, грохотом выстрелов, эхом и пороховыми газами. Где-то в глубине, за тележками, басовито заохало несколько глоток. Похоже, племя местных индейцев протрубило сигнал к атаке.

– Ложись! – заорал Старый и принялся одну за другой бросать гранаты в темноту тоннеля.

Страшная вещь – «лимонка» в ограниченном пространстве, да еще заключенном в бетон, а тем более не одна. В радиусе взрыва такого цитруса обычно не остается ничего живого, за исключением оглушенных микробов и червяков в земле. Но это Зона, и она плевала на всевозможные правила, а тем более общепринятые понятия.

Только утихло эхо последнего взрыва, как из облака пыли выплыли силуэты двух карликов. Да, именно выплыли. Изорванные в клочья лохмотья тащились по щебенке, свисая с небольших толстых туловищ, без шей, с такими же лицами, как и у головы в кабине дрезины. Правда, теперь стали видны крючковатые крохотные носы и широкие пасти со множеством желтых острых зубов.

Мутанты плавно передвигались на коротких ножках-столбцах, как матрешки – только с пухлыми ручками, оканчивающимися сарделькообразными пальцами. Вокруг существ витало непонятное поле цвета разлитого на воду масла, от которого шарахалась пыль и мелкие камешки у земли. Злые сверкающие глаза не располагали к светской беседе, поэтому заковыристый матерный возглас Старого послужил командой к действию.

Пули из автомата Егора почему-то не попадали в карликов, в лучшем случае, лишь иногда цепляли рваную одежду-хламиду. Это привело его в полное замешательство, ведь он старательно целился в широкую грудь ближнего монстра.

Картечь из дробовика напарника, напротив, ложилась точно и кучно, влетая в брюхо чуть отставшего сноба, превращая его в кровавый дуршлаг.

Расстреляв патроны, Старый отбросил дробовик и схватил винтовку. Перезаряжать «Чейзер» времени не оставалось, так как ближайший мутант подобрался уже метров на десять. Заметив нерешительность товарища, сталкер понял, в чем дело, и прокричал:

– Не целься в него! Стреляй по наитию!

Егор сменил магазин, переваривая слова напарника, передернул затвор и стал с закрытыми глазами поливать пространство между дрезиной и стеной тоннеля. Лишь только когда автомат перестал стрелять, он оценил работу.

Отставший сноб лежал на спине, суча ножками в воздухе и пытаясь одной рукой ухватиться за рельс. Вторая конечность безжизненно свисала к земле. Ближайший же карлик стоял на карачках в нескольких метрах от сталкеров, захлебываясь кровью, льющейся из развороченной глазницы, но одновременно силился подняться.

Старый вскочил, меняя магазин, приблизился к мутанту и в упор выпустил короткую очередь ему в ухо. Глядя на мертвого сноба, можно было сказать, что он потерял голову. Вместо жизненно-важного органа дырявый капюшон заполнила смачная куча фарша.

Вторую тварь, притихшую, но еще живую, добил Егор, следуя примеру товарища.

– Слушай, друг, я когда-нибудь перестану здесь офигевать со всего этого дерьма – или напрасно надеюсь? – поинтересовался он у сталкера-ветерана.

– И не мечтай! – ехидно улыбнулся тот.

– Старый, как они это делают? – Лысенко поводил перед собой руками, словно колдунья над котлом с приворотным зельем. – У них что, защитное поле, или аура такая – пулеотводящая?