PS: Проиграй мне

В тот день нам с Викой было очень хорошо вместе. Мы сидели вон на том поваленном дереве, а потом она переползла на мои колени. Такая маленькая… Хрупкая. Но с мегаволевым характером. Упрямая!

Чёрт, какая же она упрямая!

Я целовал её в тот день, наверное, сотни раз, и мне всё равно было этого мало. А теперь, уже давно не чувствуя её губ на своих губах, меня буквально ломает.

Мой брат сказал сегодня, что прежним я уже никогда не стану. И он прав.

Словно из меня выковыряли циника, самовлюблённого идиота и мажора Руслана Гуреева, а вместо него вставили сущность совсем другого человека. Поначалу он мне не нравился. Я побаивался его. Даже отрицал его присутствие. А теперь он – это я.

Другой я!

Человек, который отказался от выгодной сделки ради отношений с Викой.

В тот день я быстро нацарапал на договоре с Юсуповым не свою подпись. Я написал, что проиграл Вике!

Проиграл!!

И сейчас, на стене, я тоже это написал.

Она должна узнать, что я проиграл, а она выиграла. Она должна узнать, что я отрекаюсь от всех тех принципов, которые раньше для меня имели значение. Теперь всё это ушло. Тачка, деньги, тусовки… Всё это неважно, если я останусь без неё.

Она должна это знать!!

Но я не смог прямо написать Вике о том, что не подписал договор с её отцом. Она могла подумать, что я в очередной раз пытаюсь её обмануть. Поэтому ждал, когда она узнает это от отца. Но, похоже, Вика не знает… Не знает и о том, что я – влюблённый идиот, не умеющий рисовать – смог передать свои чувства лишь словами.

Надеваю свой рюкзак на плечи. Там бренчат два баллончика с розовой и синей краской. Именно этими цветами я вывел своё послание. Но завтра стена с ним превратится в кучу мусора. Это удручает меня настолько, что даже перехватывает дыхание.

Отступлюсь ли я от Вики?

Нет. Конечно, нет.

Сейчас прыгну в тачку и поеду к ней. Юсупов наверняка и на порог меня не пустит… Что ж, значит, я заночую прямо в машине. Буду ждать утра, чтобы увидеть Вику.

Последние лучи солнца освещают стену заброшенного дома. И в этот момент я замечаю стройный девичий силуэт в двух шагах от неё. Девушка стоит так близко к рисунку и надписи, что ей приходится высоко задирать голову.

Дыхание застревает в горле.

Она пришла…

С трудом сглотнув, делаю неуверенный шаг вперёд. Вика меня не видит, потому что я стою в десятке метров позади неё.

Она здесь… Значит, каким-то образом узнала о послании на стене.

И наверняка считает меня идиотом, ведь иногда я тоже себя таковым считаю.

Ладно, не иногда. Довольно часто.

Ещё шаг вперёд. Потом ещё один.

Шорох сухой травы под подошвами кроссовок наверняка выдаёт моё присутствие, но Вика не оборачивается. Она вообще не шевелится, продолжая смотреть на стену.

Я наконец подхожу к ней и встаю рядом. На стену не смотрю, мой взгляд впивается в её лицо. На нём какое-то странно отсутствующее выражение.

– Привет, – сдавленно выдыхаю я.

Так много хотел ей сказать, а теперь будто бы разучился разговаривать.

Вика не отвечает и не двигается. И не смотрит на меня.

– Ты интересуешься новостями города? Ммм… Я поражён ещё больше, – говорю будничным тоном, стараясь успокоить собственные нервы.

Вика не улыбается… А я бы так хотел сейчас увидеть её улыбку!

Растерянно провожу по коротким волосам. Чёрт! С чего начать? Что я должен сказать в первую очередь, а что в последнюю? И чего я совсем не должен говорить? Чёрт!..

Однако Вика прерывает мои душевные муки и спрашивает, взглянув на меня:

– Почему ты не подписал документы?

Ясно. Она всё ещё не доверяет мне. Но хотя бы задаёт вопросы. И с этим можно работать!

– Для тебя это было важно, – отвечаю, удерживая её взгляд. – Ты не хотела, чтобы я работал с твоим отцом и как-то зависел от него. Я не стал подписывать тот договор.

– Ты сделал это из-за меня? – спрашивает Вика по-прежнему ровным голосом.

Качаю головой.

– Я сделал это, потому что договор с твоим отцом потерял свою значимость для меня. В какой-то момент это всё стало неважно. Вот вроде только что было важным, и я держался за мысль, что двигаться без инвестиций крупной корпорации невозможно. А потом внезапно всё ушло… И осталась лишь ты. Ты и я… Мы! Вот что действительно важно.

Наконец на лице Вики появляются эмоции. Она отчаянно кусает губы, её глаза становятся влажными от навернувшихся слёз. Девушка поспешно отворачивается и смотрит на стену. И тихо произносит:

– Сегодня я согласилась на ужин с отцом. А он согласился на то, что Артём будет присутствовать на этом ужине. Мы приготовили мясной рулет, который всегда готовила мама, – Вика с нежностью улыбается. – И это всё из-за тебя, Руслан! Ты сделал это для нашей семьи. А я вела себя как эгоистка. Зациклилась на том документе. На ненависти к отцу… Боже! – всхлипывает она, потупив взгляд. По её щекам начинают бежать слезы.

Я обещал себе, что не буду притрагиваться к ней, пока она сама этого не захочет. Но меня ломало весь наш недолгий диалог, и теперь я срываюсь и прижимаю Вику к своей груди.

Не могу смотреть на то, как она плачет.

Она утыкается носом в мою толстовку. Я крепко обнимаю её и начинаю поглаживать ладонью по волосам.