Псалом бурь и тишины

Всего в зале собралось около пятидесяти человек. Кроме высшей знати здесь присутствовали именитые ученые, купцы и другие представители элиты Зирана, которые были заинтересованы в перевороте. Если сложить все их богатства, можно было бы купить город Обур не один раз. Рядом с ними Малик чувствовал себя маленьким ребенком, напялившим отцовский халат, – ему было забавно, но явно тут не место.

Но больше присутствовавших в тронном зале удивляло отсутствие некоторых вельмож. Например, семьи Дрисса – никто не видел их со дня его безвременной кончины перед третьим испытанием. А ведь Розалисы были из числа наиболее влиятельных людей в Зиране.

«Ты – виновник его смерти. Из-за тебя его сейчас здесь нет, и ты это знаешь», – прошептал Царь Без Лица, и Малик отогнал от себя воспоминание о том, как Дрисс с переломанными костями умирал у подножия лестницы в Лазурном саду.

Еще бросалось в глаза отсутствие Тунде. В последнюю их встречу Малик поссорился с ним, и в эту минуту ему было больно оттого, что они расстались на такой напряженной ноте. Он желал бы, чтобы слух о том, что он сбежал вместе с Кариной, не подтвердился, но из-за того, что он не хотел видеть Избранника от знака Воды своим врагом, или из-за того, что ему была бы тяжела мысль о том, что они сейчас вдвоем, – он не понимал.

Но хотя Тунде не было в зале, его семья пришла на прием. Они сидели тесной группой, и чувствовалось, что они очень напряжены, поэтому другие придворные к ним не подходили. И глаза всех присутствующих были направлены на принцессу Ханане. Фарид как раз рассказывал, что единственным способом предотвратить ожидающую всех катастрофу является поимка ее сестры, и все следили за реакцией принцессы. Как и Малик, они не знали, как к ней относиться, и внимательно отмечали каждый ее жест и малейшее изменение мимики. Все старались уловить какие-то признаки того, что она неживая.

Лицо принцессы оставалось спокойным. Она выслушала Фарида не перебивая и, только когда он замолчал, спросила:

– Вы уверены в том, что умиротворить гнев Великой Матери можно, только выполнив этот ритуал?

Фарид кивнул.

– Все в мире стремится к равновесию, и магия не исключение. Когда равновесие нарушается, в мире бушует хаос. И мы видим его в нашествии саранчи.

По залу прокатилась волна беспокойства. Во время Солнцестоя Фарид продемонстрировал людям существование магии, но до сих пор еще не все в нее верили.

– И насколько все это связано с моим… возвращением?

– Магические силы, задействованные мной для вашего воскрешения, сыграли роль в нарушении равновесия. – Фарид еще до приема предупредил Малика, что он не станет рассказывать перед двором всей правды, потому что он многим из них не доверял. – Но не магия в вас самих, ваше высочество.

Принцесса Ханане посмотрела на Малика, и он словно одеревенел под тяжестью ее взора.

– Что насчет него? Откуда мы знаем, что это не его рук дело или не рук Царя Без Лица через него?

Пятьдесят пар глаз впились в Малика. Чтобы справиться с охватившим его страхом, он щелкнул браслетом Тунде.

– Когда он стал Избранником от знака Жизни, я попыталась собрать сведения о нем, – вмешалась Великая визирша Дженеба. Она стояла позади трона среди остальных членов Совета. – Записи об Адиле Асфуре в архивах отсутствуют. Не подозрительно ли то, что приезд этого мальчика в наш город совпал с такими потрясениями для трона и народа Зирана?

Малику показалось, он физически ощутил, как по залу пробежала волна подозрения. Незаконный въезд в Зиран наказывался плетьми, но какое наказание положено за введение целого двора в заблуждение ради участия в наиболее чтимом в этом городе действе? Раз они так отреагировали уже на то, что Малик назвался вымышленным именем, то как же они обозлятся, когда узнают, что он – улраджи? Что они с ним сделают? А с Лейлой и Надей?

Ответ прост: ничего. Потому что он им не позволит. Он сильнее всех их вместе взятых. Он может одной иллюзией свести их всех с ума, они и думать забудут о нем и его сестрах. Они будут полностью в его власти…

Нет! Малик со всей силы ущипнул себя за бедро. Резкая боль привела его в чувство. Зачем он вообще об этом думает? Пусть он улраджи, но он не станет использовать магию для того, чтобы подчинять окружающих людей. Это не его мысли, а Царя Без Лица.

Но – хвала Великой Матери – Малику не пришлось защищаться, потому что вмешался Фарид:

– Вы правы, этот мальчик на самом деле не Адиль Асфур. Его настоящее имя Малик, и у него с самого начала были подозрения насчет Карины. Когда он поделился ими со мной, я велел ему скрыть его личность и вести тайное наблюдение за Кариной. Он истинный герой, и к нему следует относиться как к таковому.

Фарид повернулся к Малику.

– Спасибо за все, что ты сделал для Зирана, Малик, – сказал он.

Малику странно было наконец слышать свое истинное имя в стенах тронного зала – странно и приятно.