Псевдоним Венеры

«Эта мерзавка тетя Алла смеет прилюдно унижать меня! Да кто она такая, эта идиотка и жирная корова? И было бы из-за чего – я всего лишь забрала у Никиты шоколадку! А у него и так диатез, нечего сладкое тоннами жрать. Я заботилась исключительно о нем, а дура тетя Алла этого не понимает. Теперь понятно, в кого такой тупой и занудной уродилась Галина!»

Галя поразилась, сколько злобы и желчи было в этих записях. Неужели она читала записи в дневнике десятилетней девочки? Или, может быть, очень больной и морально распущенной десятилетней девочки?

На протяжении трех страниц Лера поливала грязью своих московских тетю и дядю, а также саму Галю. Потом она переключилась на своего собственного младшего братика Никиту, который, как оказалось, злил ее тем, что стал центром внимания родителей.

Галя так зачиталась ужасающими записями своей кузины, что потеряла счет времени. Наконец она перевернула еще страницу – и прочитала следующее:

«Эта мерзавка и зануда тетя Алла должна заплатить за причиненное мне оскорбление. Надо придумать что-то такое, что запомнится ей на всю оставшуюся жизнь. Такое, чтобы поганые слова застряли у нее в глотке. Отличная мысль! Пусть в самом деле что-то застрянет у нее в глотке…»

Галя отбросила дневник, понимая, что вот оно, доказательство причастности Леры к появлению в тарелке с супом осколка стекла. Затем она склонилась над тетрадью, собираясь прочитать, что именно сделала Лера, хотя это и так было понятно, но услышала у себя за спиной торопливые шаги и почувствовала, как кто-то впился ей острыми ногтями в шею.

Это была вернувшаяся после закончившегося телефонного разговора Лера. Недолго думая, она набросилась на свою двоюродную сестру. Галя вскрикнула от боли, а Лера прыгнула ей на спину и попыталась попасть пальцами в глаза.

Галя прижалась к стене, раздался болезненный крик – Лере это явно не понравилось. Девочке удалось стряхнуть со спины кузину, и Галя бросилась к дневнику, лежавшему на софе.

Лера тоже не теряла даром времени и бросила в Галю небольшим горшком с геранью. Горшок пролетел всего в нескольких сантиметрах от головы Гали и с глухим стуком ударился о стену.

Галя замерла в ужасе, а Лера, опередив ее, схватила дневник и прижала к груди.

– Ты же могла попасть в меня! – произнесла девочка. И вдруг поняла, что именно этого Лера и добивалась. Она хотела попасть ей в голову цветочным горшком! Но ведь если бы у нее получилось, то…

То Галя получила бы тяжелую травму или, быть может, вообще умерла. Но ведь Леру это отнюдь не смущало – она бросила в тарелку с супом кусок стекла, надеясь, что ненавистная тетка подавится им.

Появились родители, и оторопевшая Галя стала свидетельницей того, как Лера разыграла дешевый фарс. Как по мановению волшебной палочки девочка начала лить слезы, стонать и причитать. И заявила, что это именно Галя швырнула в нее цветочным горшком.

Галя попыталась возразить, но Лера успела занять удобную позицию рядом со стеной, на которой осталось большое пятно от просыпавшейся земли. Все и в самом деле выглядело так, словно Галя метнула в Леру горшок, а не наоборот.

Когда Галя попыталась заикнуться о том, что это неправда и что Лера все подстроила и это именно она виновата в появлении в тарелке супа куска стекла, Лера упала на пол, задрыгала ногами и закатила форменную истерику. При этом она не выпускала из рук дневник.

Родители Леры, люди добрые и хорошие, были сущим воском в руках злобной и искушенной в интригах дочурки. Да и представление Лера закатила отменное, вся труппа Кировского театра обзавидовалась бы.

Мама и папа Гали не знали, что и сказать. Галя попыталась настоять на своем и потребовала, чтобы Лера отдала взрослым свой дневник.

– Там все написано! – заявила она. – Прочитайте, и тогда вы поймете, что она врет!

Лицо Леры перекосилось от злобы, она запыхтела, заявляя, что никому не позволит вторгаться в свою личную жизнь. Родители девочек затеяли перепалку, Лера воспользовалась этим и, заявив, что у нее ужасно болит голова, потребовала, чтобы все ушли из ее комнаты.

Всю ночь Галя не спала, то и дело выходя в коридор. Дверь в комнату Леры была плотно закрыта, и, судя по полоске света, она тоже не спала. Галя была уверена, что она замышляла очередную пакость, но не могла сказать, какую именно.

Утром отец Гали в ультимативной форме потребовал, чтобы родители Леры изъяли у своей дочери дневник. Они долго сопротивлялись, да и Лера подливала масла в огонь, заявляя, что никому не покажет тайник, где хранились ее записи.

– Если моя дочь говорит, что не она бросала этот злосчастный горшок, значит, так оно и есть! – заявил в сердцах отец Гали и даже ударил кулаком по столу.

Наконец родители Леры сдались. Лера кричала, вопила, заявила, что никому не даст дневник, и настаивала на своей невиновности. Но потом вдруг с какой-то необыкновенной легкостью согласилась на требования родителей и исчезла в своей комнате, заявив, что сама принесет дневник.