Псевдоодесские байки

— Ляля, зачем вы говорите злых слов, Ляля? Я шёл сюдой и думал за кассу. Теперь я стою в кассе и думаю за вас. А время тем временем исходит на пшик и деньги до сих пор не перешли из вашей симпатичной конторки в наши вооруженные до зубов руки. Скажите, Ляля, вы думаете, шо так должно быть? Или вам капельку кажется, шо я таки сбился с курса?

— Скажите, Беня, это шо, налёт? — возбуждённо поинтересовался мужчина помладше, — Так наверное, нам пора лежать тихо и делать вид, шо мы вас в упор не видим. И мы хочим вас заверить со страшной силой, шо даже самого маленького звука в ваш уважаемый адрес…

— Жора, замолчите свой рот! — дёрнул того за рукав мужчина постарше, — Беня работает! Шо вы буркочите ему под горячую руку?! Ляжьте уже на пол. Где вы пошли ложиться, шлимазл в жилетке? Там уважаемый Беня может, не дай бог, через вас споткнуться на каждом шагу.

— Знаешь, Беня, — вежливо заметил Йося, — Я слушал твоих последних слов и задумался.

— За какой предмет ты задумался, Йося? — спросил Беня.

— Я задумался за курс валют, — ответил тот, — Ты будешь смеяться, но я начинаю иметь за него сомнений.

— Нашёл время, малохольный! — хмыкнул Додик, — Давай сначала вынесем валют, а потом начнём думать за ихние курсы.

— А вот таки нет, Додик, — помотал головой Йося, — Думать надо именно сию минуту. Потому шо если валюта пойдёт коротким курсом на выход, то мне, с тяжеленными мешками, придётся всю дорогу переступать через этого поца на полу. Так я скажу тебе, Додик, шо меня это слабо радует.

— Боже мой, Йося, кончай уже быть маленьким мальчиком твоей уважаемой мамочки, — пожал плечами Додик, — Ходи прямо по этому поцу. Я еще не слышал хоть за одного человека, которого бы раздавили деньги.

— Жора, скоренько ползите сюдой до меня, освободите дорогу людям, — моментально понял ситуацию мужчина постарше, — Им же таскать тяжестей! Шо вы там развалились в центре помещения, как провинциальная доярка на городском пляжу? Мадам, и вы тоже ляжьте уже, сколько можно задерживать людей? Им таки надо работать.

— Вы серьезно имеете думать, шо я ляжу на грязный пол в новой шубе? — воскликнула пожилая дама, яростно жестикулируя, — Шоб вы лопнули, как вы говорите глупостей! Лежите уже, где валяетесь, и молчите, как фаршированная рыба. Так вы хоть кое-как будете выглядеть человеком.

— А шо вы с меня хочите?! Беня сказал, шо это ограбление, — принялся слабо защищаться тот, — Где вы видели, шобы одни порядочные люди стояли, когда другие уважаемые люди грабят кассу?!

— Беня, паршивец, шоб ты лопнул! — дама перевела возмущенный взгляд на Беню, — Ты так сказал? Да как у тебя язык повернулся в том самом роте, которым ты каждую субботу уминаешь мой бульон с кнейделах? Можешь сколько угодно пачкать свою репутацию этими делами, но не смей пачкать мою шубу! Дайте мне пополнить книжку, а когда я уйду, хоть обваляйтесь на этом вонючем полу всем гамбузом.

— Йося, зачем ты набрал в рот воды, Йося? — спросил Беня, — Или ты собираешься, наконец, шо-то делать? У меня уже дырка в голове через этот хай.

— Мама, зачем вы сюдой пришли? — спросил Йося у пожилой дамы, — Я сто раз говорил вам хранить деньги дома! Или купите себе шо-нибудь, мама.

— Йося, шоб ты лопнул! Как я могу держать такие деньги дома, когда я там совсем одна?! Твой папа решил уже три года прохлаждаться на кладбище, лишь бы ничего не делать, так ты хочешь, шобы я тряслась от страха с этими деньгами под матрацом?! Я таки купила шубу. А сдачу я принесла на книжку. Йося, этот паршивец Додик, шоб он лопнул, какает тебе в мозги. Он не имеет уважения до матери, так не смей с него учиться, ты меня слышишь?!

— Мама, из-за вас весь город с меня смеётся, мама! — вздохнул Йося, — Вы каждый раз тащите денег до очередной сберкассы, я каждый раз приношу их вам взад. Моя доля делает шикарный оборот, мама, но денег через это больше не становится. Ваш гений, мама, растоптал в пыль все законы экономики. Давайте один раз сделаем наоборот — сначала я ограблю кассу, а уже потом вы пополните книжку. Шо вам — жалко попробовать? А вдруг это таки да прибыльно?

— Значит так, — Беня засунул револьвер за пояс, — Всем ша! Жора, ползите да стенки и нехай мадам приляжет на вас. Йося, не хами маме. Додик, тащи мешки. Ляля, открой сейф. Этот гоп-водевиль начинает делать мне нервы. И потом, уже почти обед. Я хочу тут скоренько закруглиться и повести Лялю в шашлычную.

— В шашлычную? — хмыкнула пожилая дама, — Беня, шоб ты лопнул, или ты решил, шо Херсон — это другая Вселенная и гастроль будет вечной?!

— В шашлычную? — взвизгнула Ляля, колдуя над сейфом, — Боже мой, Беня, я не знаю, за шо вы такой известный, но вас еще причёсывать и причёсывать. До шашлычной можете водить этих ваших актрисок. Я не пойду с вами до шашлычной, так себе и знайте. Вечером вы поведете меня до ресторана. Потом танцы, катание на лодке, гулянка под луной и ювелирный разврат. Так это делалось в Житомире, или вы чем-то хуже, Беня?

Дверца сейфа щелкнула.

— Готово! — сообщила девушка, — Выгребайте скорее, мальчики.