Пшеничная дорога

Впрочем, никто не мог сказать точно, что произошло в доме Иохима. Версия о том, что сумасшедшая девушка убила Александра в припадке ярости, постепенно обрастала подробностями. Стало известно о разлитом в комнатах химическом топливе. Никто не мог точно сказать, что понадобилось Александру среди ночи на ферме Калугиных.

Теперь люди обсуждали не только Диану, но и семью Симеона. И не важно, что на Тоте проживали всего сто двадцать три фермера, причём на значительном удалении друг от друга. Жатва требовала движения, землевладельцы курсировали между наделами, и встречаясь дружно обсуждали страшную новость - первое убийство на Тоте.

Полицейское отделение спутника состояло всего из двух патрульных и офицера. Они взяли показания у Виктора, Симеона и у соседей Калугиных, но почти ничего не узнали. Итона допросили одним из первых. Он подробно рассказал обо всём, что видел, за исключением подслушанного разговора между Симеоном и Сашей в ночь перед убийством. На вопрос о том, что происходило внутри дома Иохима, он также не смог ответить. Допрос вёл офицер средних лет, с намечающейся проплешиной в волосах и усталыми, отёкшими от бессонных ночей глазами. Он расспросил Итона о его встречах с Дианой Калугиной, об отношениях с Иохимом, и о том, что делал Маэстро в день совершения убийства.

Покинув кабинет, Итон задержался у двери. Он случайно услышал, как в разговоре с коллегами офицер сетует, что дело Калугиной придётся передать на доследование Земле.

Не меньше забот доставили полиции Тота поиски Иохима. В день, когда случилась трагедия, старик так и не вернулся с полей. Патрульные тщательно обследовали десятикилометровую полосу выжженного зерна, а затем ещё сотни гектар близлежащих полей, но не нашли и следа последнего родственника Дианы. Что с ним произошло и куда он исчез - так никто и не узнал. Предполагали, что слабое здоровье Иохима подвело его во время подготовки к сезону жатвы. Нынешняя сдача зерна для Калугиных была решающей: от неё напрямую зависела судьба фермы. По иронии судьбы пшеница на полях Иохима так и осталась неубранной. Горячие ветры Тота клонили отяжелевшие колосья к земле, постукивали в опечатанные двери фермы, касались маковых лепестков и тихо перешёптывались в кроне единственного на спутнике дерева...

***

- Ты скоро от нас уедешь. Знаю, - сказал Симеон, крутя трубку в ладонях. Итон взглянул на деда, с трудом узнавая его: Симеон осунулся, щёки покрылись густым слоем щетины, а под глазами образовались мешки. Всю заботу о жатве дед переложил на сорокалетнего сына. Сам Симеон не появлялся в полях, проводя дни на крыльце дома, где молчаливо взирал на неубранную пшеницу. Это было так на него не похоже, что никто из семьи не смел вырвать старика из состояния забвения. Каждый старался заниматься собственными делами. Итон готовился к экзаменам, изучая учебники, заложенные в школьный планшет; Виктор не появлялся дома с рассвета и до заката, а когда приходил, молча ужинал и ложился спать в своей комнате.

Дом замолчал. Разговор, на который Итон был приглашён Симеоном в столовую, стал первым за всё время после убийства Саши. Маэстро внимательно слушал деда, сидя в кресле напротив.

- Ты говорил с матерью по видеофону? Я слышал... но не подслушивал, - предупредил Симеон.

- Говорил, - кивнул Итон. - Я сообщил ей о том, что здесь произошло... Она не хочет, чтобы я оставался на Тоте.

Дед пристально разглядывал внука, словно задумался о чём-то важном.

- Как здоровье Ирины? Мне показалось, у неё слабый голос.

- На Земле здоровье стоит дорого, - уклончиво ответил Маэстро и Симеон вяло ему улыбнулся.

- Благодаря матери ты учишься в хорошей школе, а не занимаешься делишками своего проходимца отца. Но ты не можешь бесконечно рассчитывать на Ирину. Горе родителей в том, что они смертны, хотя именно от родителей зависит будущее детей.

Старик не сводил с Итона покрасневших глаз. В доме было слышно только тихое гудение энергосистемы.

- Твоя Диана убила не только Сашу, не только разрушила любовь и счастье Златы Собатской, она вонзила садовые ножницы в моё будущее... - потухшим голосом проговорил Симеон. - Всё, что я сделал, чего достиг, все богатства, которые собирался оставить после себя - заработаны благодаря спутнику. Вся моя жизнь, как и жизнь этого дурака Иохима, посвящена ребёнку Земли - Тоту... Мы отдали ему свои лучшие годы, пожертвовали своими любимыми, так что выжженный шрам на лице этого маленького пшеничного ублюдка - небольшая плата за судьбы людей... Никто не знал, что Тот отплатит нам сторицей... Диана - вот его месть, порождение его младенческих, глупых сомнений. Она болтала безобидную чушь, а когда жизнь прижала - ударила в ответ, пустила кровь, как и любое человеческое дитя...

Симеон подался вперёд над столом, безумно сверкая глазами.