Пси-ON. Книга IV

И всё это время я, помимо достаточно монотонного набора ускорения и корректировки курса, был занят только и исключительно анализом положения местных звёзд. Всё указывало на то, что они действительно «не наши». Ничего общего с привычной любому землянину россыпью небесных светил, даже если попытаться смоделировать их расположение некоторое время тому назад.

Всё же, людская цивилизация по меркам планеты достаточно молода, а здесь разумные существа, — другие поселения у рек бы не основывали, да ещё и так, что из космоса видно, хоть и, по большей части, только с орбиты, — находились на весьма приличном уровне. Дать им пять-шесть тысяч лет и, возможно, эпидемия Пси настигнет их, одновременно с тем подарив возможность совершить технологическую революцию, как случилось с нами.

Тогда казалось — на благо. Церкви во весь голос вопили, — да и сейчас это, местами, всё так же продолжилось, — о благословении небес, а проповедников было столько, что хоть на мясо пускай, всё равно не закончились бы.

Но на деле всё оказалось куда прозаичнее. Естественный ход вещей, если позволите. Развилась цивилизация, развилась ноосфера, которая тоже «хотела» стать больше и объёмнее, закономерно начало расти число одарённых… и в итоге мы получили то, что получили. Пси, захлестнувшую планету. Пси, концентрация которой росла, давила на разум своим существованием и ставила под угрозу само существование человеческой цивилизации.

Да что там — под вопрос, когда налицо были сотни прецедентов с пресловутыми цивилизациями, не выдержавшими столкновение с вредоносной дрянью, от которой не было никакого спасения?..

Тут, на неизвестной планете, в большей, чем на Земле, мере покрытой не водой, а почвой и зеленью, всё было иначе. Дышалось легче, и куда-то бесследно исчезло чувство нависшей надо мной угрозы, которое, как оказалось, всё же присутствовало на Земле при том, что лично мне ничего и не угрожало, а вылазки в космос позволяли избавиться от вездесущего присутствия Пси.

Но против фактов не попрёшь, и я, расчерчивая чужое небо, смотрел, думал и анализировал. В том, что дыхание здесь было процессом относительно безопасным, я убедился практически сразу: поверхностный анализ и непосредственно вдох, с разделяющим эти два пункта обеззараживанием вдыхаемой смеси, конечно же. Потому что местные микроорганизмы, всё же, отличались от привычных нам, а слепо уповать на их «чуждость» я просто не мог себе позволить. Потому что такая смерть была бы, наверное, одной из самых обидных.

Нестареющую классику про марсиан я, конечно же, читал.

Но кислород здесь всецело подходил для дыхания, — за вычетом посторонней биологии, с чем было бороться куда легче, чем с воссозданием совершенно иной атмосферы, — а местная растительность, как, впрочем, и живность, при поверхностном осмотре не показалась мне хоть сколь-нибудь необычной. Везде прослеживалось что-то общее, но я всё равно не переставал искать отличия.

А спустя ещё пару часов объективного времени, даже для меня пролетевшего точно миг, на горизонте показалось поселение местных жителей…

Глава 11 Паразиты и Перекресток

Я рассчитывал быстро изучить местное население, понять, как они тут живут и в каком виде с ними можно выйти на контакт, но уже на первом пункте плана меня ждал провал.

Я не смог их понять. Ни через четверть часа, ни через час, ни через два.

Эти достаточно разумные существа, осевшие на холмах вдоль русел рек и занимающиеся сельским хозяйством и животноводством, оказались не просто не-гуманоидами, нет. Их разумы, если можно было так сказать, в корне отличались от привычных мне шаблонов, которых я, без прикрас, «собрал» не одну тысячу.

А могло ли вообще быть иначе с учётом того, что на этой планете обитали ни много, ни мало, а разумные паразиты? Они в буквальном смысле захватывали тела местных животных, надолго пуская в несчастных корни… в обоих смыслах. Фаворитами этих существ стали некие существа семейства псовых, передние лапы и хвосты которых были достаточно сильны и подвижны для выполнения разного рода работ… но сейчас, пожалуй, не время рассуждать об их биологии, особенностях и возможностях.

Меня прежде всего интересовали разумы местного доминирующего вида, но вот незадача: я чувствовал себя так, словно некая сила насильно вернула меня в тот самый, первый день моего бытия в качестве сверхпсиона.

В те самые времена, когда чужой разум казался чем-то малопонятным, дико сложным и хрупким.

По этой причине действовать приходилось очень осторожно и с особой тщательностью. Поверхностный анализ показал какой-то запредельный уровень гибкости разумов «инопланетян», что, в общем-то, соответствовало концепции паразитизма и тому факту, что они буквально подчиняли себе мозги носителей, пользуя те в каких-то своих целях. А ещё они очень ярко реагировали на любой раздражитель, включая попытку «контакта» — считывания того, что представлял собой их разум. И реакция эта выражалась в том, что они как бы «подавались навстречу», пытаясь что-то сделать.

И это — при полном отсутствии одарённости у населения.