Пси

Снег падал на кровь, вспыхивал на мгновение красным и таял. Андрей долго смотрел на тело. Завидовал решимости, мужеству этого незнакомого Миши. Двадцать шагов и всё закончится. Можно ли убить себя в аду? Можно ли убить ад? Можно ли убить ад в себе?

Он отвернулся и пошёл к поезду за пайком. В кармане драгоценностью лежали сигареты. Целых две! Сегодня он будет жить, чтобы их выкурить. А завтра подумает снова.

Что-то изменилось в палатке, которую Андрей уже привык считать своей личной. За брезентовой стенкой кто-то был. Шумел, возился как медведь в берлоге. Опять грабят? Всё равно брать нечего. Разозлившись, он откинул полог и вошёл, собираясь дать бой ворам.

— Привет!

Мужчина, на голову выше Андрея, жилистый и крепкий. Он бросил раскатывать на нарах спальник и шагнул навстречу хозяину палатки. Протянул открытую ладонь.

— Не против, что я здесь обоснуюсь?

— Андрей.

Руку пришлось пожать. С опаской.

— Иван. Захаров.

— Вереск.

— Тебя в эфире наверняка Травой звали?

Андрей вздрогнул. В ЛИМБе сложился негласный запрет на упоминание эфира, пси-массы и всего с ними связанного. Такие разговоры обрывали, как боятся трогать больной зуб.

— Да, я Трава.

— А я Дурак. Будем знакомы. Расскажешь о местных порядках?

За полчаса новичок выпытал из Андрея всё, что он знал. Он чувствовал себя непривычно и странно, вот так общаясь с человеком. Запросто, без ощущения барьера. Это было приятно и одновременно мучительно. Не может такого происходить в ЛИМБе. Не бывает!

— Тебе тут не понравится, — Андрей сделал последнюю попытку избавиться от новичка.

— В лагере? А кому здесь может быть хорошо?

— Нет, я про это палатку. Тут…

Он никак не мог подобрать слова.

— Вихрь, да? Я сразу почувствовал. Он удивительный. Никогда такого не видел. Сперва думал показалось. Принюхался и точно! Я даже представить себе не мог что-то подобное. Пси-масса под блокатором находит дырки! Значит, и мы можем, осознанно.

— Ты серьезно?

— Угу. Только мне надо присмотреться, пощупать руками.

— А… Ну идём тогда, там жратву сейчас привезут.

Они почти опоздали. Как всегда, маленький поезд попал сначала под власть «хозяев» лагеря. Иван стоял рядом с Андреем, наблюдал за происходящим, кусал губы.

— Понятненько. Давно эти стали командовать?

Андрей неопределённо пожал плечами.

— При мне уже так было.

— Ясненько. Надо подумать, что с этим делать.

Глупая злость накатила на Андрея. Считает, что самый умный? Вот сейчас возьмёт и всё изменит? Мы тут уже сколько, а этот появился и сразу сделает хорошо?

— О, наша очередь!

Иван потянул задумавшегося Андрея к вагончикам.

— Давай, я буду набирать, а ты держи. У меня руки длинные, я достану через толпу.

Всё еще раздражённый, Андрей не стал отказываться. И впервые поел по-настоящему досыта, а карман оттопыривали целых две пачки сигарет. На мгновение ему показалось, что теперь всё будет хорошо. Но лишь на секунду и наваждение сгинуло. А на следующее утро фамилия Андрея появилась на табло.

— Ну же! Поднимайся, дружище.

Пожираемый изнутри блокатором Андрей лежал в грязи. Издалека его звал голос. И чьи-то руки потянули вверх.

— Ы-ы-ы!

— Давай, ножками, вот так. Молодец. Сейчас пойдем домой. Не спеша. Куда нам бежать? Времени полно, вот и не будем торопиться. Чудненько!

Иван затащил Андрея в палатку, уложил на нары. Закутал сразу в два спальника. Принес воды и до конца приступа сидел рядом. Ангел-хранитель, спустившийся к грешнику в ад.

— Сейчас полегчает, — мягкий голос прорывался через бездну к Андрею, шептал, — Надо жить, Трава. Ещё ничего не кончилось. Ты сможешь, главное, верь в себя.

Что-то хрустнуло в душе Андрея и сломалось. Лёд? Безнадёжность? Обречённость? Он не знал, но дышать затхлым воздухом ЛИМБа вдруг полегчало. Через два дня уже ему пришлось тащить Ивана после инъекции. Поить водой, укрывать дрожащее тело.

— Ничего себе встряска.

Иван, только придя в сознание, улыбнулся.

— Надо же такую дрянь придумать. Наверно целый химический институт привлекли. А мы всё равно её победим.

— Лежи. Куда это ты собрался?

— Надо двигаться, так быстрее выйдет.

Держась за плечо Андрея, психот выбрался на улицу. И тут же потянул в сторону «дороги боли». Там распластался пожилой мужчина, царапавший землю ногтями, подвывающий как раненый зверь.

— Поможем.

Вздохнув, Андрей кивнул.

— Не помнишь, в какой он палатке живёт? Я его, кажется, рядом с нашей видел.

Они подхватили несчастного, отнесли, уложили. На них смотрели с удивлением. Отворачивались. Иван улыбался в ответ, здоровался, спрашивал о мелочах.

— Зря всё это, — ворчал Андрей, ночью лёжа на нарах, — им уже ничего не поможет, они замкнулись и хотят, чтобы их не трогали.

— Ошибаешься, дружище! Они просто забыли, что такое быть людьми. Вот увидишь, они быстро вспомнят.

На следующий день Иван потянул Андрея на вахту. Каждого психота после экзекуции они тащили «домой». Всё так же на них смотрели как на идиотов.

— Я же Дурак, ты помнишь? — смеялся Иван.

— Ты ненастоящий, — хмыкал в ответ Андрей, — Ты сказочный персонаж Иван-Дурак.

— Может быть. Будем строить тридевятое царство. Граница у нас уже есть, даже с вышками.