Псих, а может, и не псих... (СИ)

Мы с моим молодым коллегой Вам вполне доверяем. Видимо, это тот случай, когда просто надо всё изложенное Вами взять на веру, ведь не всё в жизни доказуемо, не зря до сих пор никто не определил, что раньше появилось яйцо или курица.

- А теперь, батенька, от всего этого, что Вы нам рассказали, надо отрешиться, и вообще о нашем нынешнем разговоре ни в коем случае нельзя распространяться. Ступайте, голубчик, в отделение, спокойно принимайте процедуры, которые помогут Вам восстановиться физически и морально. Набирайтесь сил, Вам они скоро очень понадобятся.

На послезавтра я назначил консилиум, в котором кроме наших ведущих специалистов примут участие и функционеры из властных структур города... - он сделал паузу, снял и надел обратно очки. - Известная Вам молодой специалист Лидия Николаевна приняла в штыки мои действия и решения по отношению к Вам. В частности, она недовольна моим распоряжением отлучить её от ведения Вашей истории болезни и назначением на это место ординатора Дмитрия Сергеевича, присутствующего здесь.

Она бы не представляла для нас никакой опасности, но её отец занимает в городе руководящую должность... - он посмотрел на часы. - Да, да, ступайте, поспешите, дело идёт к обеду, а нам с Дмитрием Сергеевичем ещё надо кое-что обсудить.

Два дня до назначенного на среду консилиума я провёл в спокойной обстановке, посещая приятные процедуры, листая газеты и следя за новостями по телевизору. Моего друга Диму в тот же день, когда состоялась наша беседа в кабинете у профессора, перевели обратно в отделение на прежнюю должность, где он числился ординатором, откуда мне, благодаря мудрому Владлену Евграфовичу, посчастливилось вырваться. Было ясно, профессор подчищает тылы перед предстоящим важным консилиумом, где будет решаться моя судьба, и, в какой-то степени, затронут его авторитет.

Наконец наступила среда, и вскоре после завтрака я был приглашён в конференцзал, где меня встретили любопытными взглядами примерно три десятка специалистов в белых халатах, среди которых выделялись несколько человек в штатских добротных костюмах. Возле одного такого солидного человека сидела моя хорошая знакомая Лидия Николаевна. Мило улыбаясь, она о чём-то с ним перешёптывалась.

Я присел на предложенный мне стул напротив благородного общества и спокойно стал изучать лица психиатров и гостей собрания. Они сидели раскрепощённо, тихо переговариваясь между собой, иногда посмеивались, с видом людей, услыхавших давно забытый анекдот.

Председательствующий постучал по графину шариковой ручкой, этим самым навёл тишину и обратился к Владлену Евграфовичу, предложив ему начать доклад.

Профессор снял очки, аккуратно протёр их носовым платком и водрузил на место:

- Уважаемые коллеги и наши высокопоставленные гости! Я вынес данный эксцесс, а точнее будет сказать, этот нынешний прецедент на ваше обсуждение в связи с тем, что мною была допущена ошибка в установке первоначального диагноза присутствующему здесь Виктору Соколову.

Отметим, произошедшее не ординарное событие в нашей профессиональной практике, но, к счастью, подобное происходит довольно редко. Мы бы не стали заострять на этом случае ваше внимание и выносить его на большое собрание, но у некоторых моих коллег, и в частности, у молодого перспективного врача Лидии Николаевны возникли сомнения, и мне пришлось пойти на этот ответственный шаг.

Разговор сейчас идёт о судьбе молодого здорового человека, которому мы интенсивным лечением можем нанести непоправимый вред здоровью, нарушив своими действиями всю его будущую жизнь.

Пользуясь своим положением руководителя вверенного мне нашего медицинского учреждения, я осмелился пересмотреть свой первоначальный диагноз и вмешаться в ход лечения, отстранив ранее назначенного лечащего врача от ведения этого пациента, взятого мною под личный контроль.

Считаю, что с Виктором Соколовым произошёл нервный срыв, связанный с тем, что он получил сильный удар в область затылка, когда находился в значительном алкогольном опьянении. Под воздействием успокоительной серы, в момент возвращения в сознание, он наговорил неадекватные вещи, что и послужило причиной ошибочного первоначального диагноза. В дальнейшем пациент больше не проявлял подобных симптомов, не выказывал агрессивности и не препятствовал ходу лечения.

Уважаемые коллеги, если у вас на этот счёт возникли сомнения, прошу задавать вопросы моему пациенту, чтобы удостовериться в его адекватности на сегодняшний день. Готов ответить на вопросы, если таковые возникнут ко мне.

В зале повисла необычайная тишина, врачи переводили взгляды с меня на профессора и молчали.

Вдруг со своего места поднялась симпатичная Лидия Николаевна:

- Уважаемые коллеги, мне странно было слушать вступительную речь нашего многоуважаемого Владлена Евграфовича, ведь он сам первоначально определил у Виктора Соколова паранойю с маниакально-депрессивными наклонностями. Он сам говорил мне, что пациент затаился и в любой момент может проявить агрессию и неадекватность.