Психея

— Нашел его, когда шел к вам. — Он передает мне круглый артефакт и зажимает своими пальцами. — Ты должна была прочитать то, что находится внутри. И пусть это небольшой обрывок, но ты со временем поймешь, почему именно ты здесь появилась и для чего. И нельзя тебе потерять ключ, он очень важен. Запомни это.

Мои поджилки трясутся от его прикосновений, в венах моментально застывает кровь, как если бы рядом со мной был демон. Он наводит ужас и страх, хотя всем своим видом показывает, что пришел сюда с миром.

— У меня не получается его открыть. — Кручу в руках круглую металлическую вещь, она как сложный пазл или кубик Рубика, только иной формы. Обтекаемая гладкая структура, украшенная буквами с именем того, кому он принадлежит. Больше никаких подсказок, которые бы привели меня к ответу. Грант и Джаред обступают нас с двух сторон, под одобряющий выдох старика я снова начинаю крутить в руках шар. Разбросанные буквы, переставленные в правильном порядке, то, что выходит, это ПСИХЕЯ, но ничего не происходит. Я подношу артефакт к ярко горящим свечам, сосредотачиваюсь и вижу совсем мелкие три буквы. О, Я, М.

— МОЯ? — Вопросительно смотрю на незнакомца и переставляю буквы.

— Проговори это, поднеси к губам и прочти то, что там написано, вслух, — говорит он и указывает на предмет в моих руках.

Оглядываюсь на мужчин, стоящих надо мной с озадаченными выражениями на лицах. Джаред кладет мне руку на плечо и сжимает, подбадривая.

— Моя Психея, — тихо шепчу я и наблюдаю, откроется ли ключ.

Ничего не происходит, и я начинаю переставлять буквы, снова все смешивая и соединяя.

— Почему ты никак не поймешь? — спрашивает старик. — Не бойся произнести это вслух.

Я хмурюсь, на языке крутится только одно, и я снова приближаю к губам артефакт и едва слышно выдохнув, произношу:

— Моя Душа! — То, что происходит дальше, едва не заставляет меня выронить ключ. Металлические створки раскрываются, и изнутри появляется золотое свечение, заставляющее меня прикрыть глаза от яркости. Озарив своим божественным светом всю комнату, я обнаруживаю внутри шара золотую бумагу, свернутую несколько раз.

— Бери же, чего ты ждешь? — подбадривает старик, и я дрожащими пальцами вытаскиваю рукопись.

Мое сердце бьется, как сумасшедшее, готовое пробить грудную клетку насквозь, адреналин толкает кровь по венам еще быстрее до головокружения, заставая меня врасплох. Трясущимися пальцами разворачиваю рукопись и читаю то, что написано внутри:

Без исключения каждый век,
Когда в одно единое мгновение
Две чистые души в момент,
Сольются нитями, гоня смятение.

Но тяжелей задачи, просто нет,
Ловя украдкой тепло дыхания.
Узнать друг друга им табу, запрет,
Но оттого сильнее их желания.

Соединению двух сердец,
Помехой станет третий лишний.
Чтоб не настал всему конец,
Найдёшь к ключу ты элемент.

Но будь готов лишиться жизни…

Все, что было до этого в моей голове, стало таким ненужным, таким далеким. Единственное, о чем я думала, о том, кто именно лишится жизни. То есть, получается, что мои родители были правы. Я подвергла опасности этих мужчин, сделала их мишенью только ради своего тщеславия и желания разгадать загадку, которая, в итоге, убьет одного из нас. И пусть это буду я, раз сама заварила эту кашу.

— Ты хоть что-то поняла из этих каракулей? — Джаред забирает из моих рук бумагу, трясет ей над нашими головами. В этот момент свечение начинает тускнеть, бумага чернеть и на наших глазах превращается в тлен, пепел, разлетающийся по комнате и оседающий на полу. — Ни хрена себе чертовщина, — вскрикивает он и отпрыгивает в сторону, врезавшись в Гранта, который отталкивает его от себя и идет ко мне, все еще ошарашенной увиденным.

— Лишиться жизни? — Наклонившись, он прикасается губами к моему уху. — Ты готова к этому?

— А ты? — оборачиваюсь к нему лицом, с вызовом задаю ему тот же вопрос.

— Я не способен на благородство, если ты надеешься услышать, что я отдам свою жизнь взамен твоей. Но это значит, нам придется выбираться из этого вместе и сделать один маленький тест, чтобы не сомневаться. Ты мне доверяешь? — Я не успеваю ему ответить, старик громко ставит на стол кружку и начинает кряхтеть, снова надевая верхнюю одежду. — Вы уже уходите? Там ведь метет.

Он застегивает пуговицы на своем потертом одеянии, энергично трет между собой ладони и указывает на Джареда.

— Одевайся, парнишка, пойдем, найдем дрова, пока метель успокоилась. — Он останавливается около двери и приоткрывает ее.

Джаред бросает ненавидящий взгляд в нашу сторону, взбешено хватает свою куртку и натягивает на себя. Я, молча, стою и жду, когда он взорвется, снедаемый своими отрицательными эмоциями. Кажется, он сам себя разрушает.