Психея. Забвение

Резкий выпад в мою сторону, со всех ног бегу к месту, где еще недавно Эрнесто кидал камни в туннель, из которого мы вылезли. Судя по тому, что ни одного нет на поверхности, он не успел забить эту тварь. Обхожу стороной воду, останавливаюсь за грудой собранных камней.

— А что ты хочешь увидеть после того, что сделал с жизнью всех этих людей. С моей жизнью. — Он внимательно следит за моим передвижением, устало облокачивается об стену.

— Ты не оставила мне выбора, — лениво тянет он. — Прошлые разы ты прекрасно выбирала меня, облегчая мне жизнь. И знаешь, как бывает в этом мире? Глупая смерть. Внезапная и трагически завершенная, например, тебя сбила машина. Или ты утонула в луже. — Насмешливо трет предплечье, и я вижу эту странность — пальцы не шевелятся. Эрнесто что-то повредил в его теле, пока закидывал камнями. Движения замедленные и не точные, он постоянно старается находиться рядом с колонной и кристаллом. Он резко взмахивает здоровой рукой, и я дергаюсь к стене. — У нас вибрации значительно ниже, чем у простого смертного. Приходится выживать. А тут ты со своими закидонами и капризами.

Капли пота стекают по его виску, затем щеке и впитываются в белоснежную футболку, ярким бардовым пятном. Моргаю несколько раз, мне не могло почудиться, он ранен, это его кровь. Поэтому не нападает на меня, ему нужны мои эмоции для подпитки, которые он никак не может выбить из меня. Трансформация в тело, очередная маскировка, ящерица под «камуфляжем» страдает от боли. В душе вспыхивает надежда, что еще не все потеряно.

— Какая жалость. — Не мигающие черные глаза становятся еще злее, вертикальное веко закрывается, — Тебе, кажется, не очень хорошо. Слабая рептилия — мертвая рептилия, если ты внимательно смотрел NationalGeographicChannel. — Прищурившись, останавливаюсь около мертвого тела Эрнесто, рядом с ним валяется, сливаясь с красным песком, тот самый перочинный нож, которым он угрожал мне в лесу.

— Как и тебе, солнце мое. Как и тебе. — Он двигается на меня. — Думаешь, иначе дал бы я тебе возможность прожить хоть секунду? У меня потребность поиграть с падалью перед тем, как окончательно прикончить. Ты пахнешь трупным ядом, разложением. А я люблю наполовину разложившуюся пищу. — Пальцами левой руки он бьет себя по лицу, чешуйки перемещаются, сменяя его обличие.

— Ты ждешь подкрепление, поэтому тянешь время. Знаешь, что не справишься со мной в одиночку, — догадываюсь я, перемещаясь в обратную сторону, к трупу, вызывая мерзкую улыбку измененной внешности. Меня не удивляет, в кого он теперь превратился. — Химена, стоило догадаться. Ты же постоянно находился рядом, заглядывал в комнаты и все планы разрабатывались рядом с тобой. Оттуда и осведомленность, куда мы двинемся дальше. И фотография, вас же можно разглядеть при вспышке и отключенном свете. — Искаженное от злости и ненависти лицо клацает зубами, широко разевая пасть. — У тебя часом не обескровливание, десна бледные, друг мой? Вещички то вымазал, а силенок не хватает.

— Думаешь, умнее меня? Сколько раз ты бегала к этой несчастной мексиканке плакаться, прижималась, как к родной. Ты можешь появиться здесь в любом обличии, но как была наивной дурой, так и осталась. — Делает резкое движение головой, всматривается в широкие верхние окна. Я присаживаюсь и хватаю нож, прячу руки за спину. Кристалл передо мной издает треск, привлекая наше обоюдное внимание. Мои ладони потеют, тело в ожидании, когда я смогу напасть на него. Но рептилия, будто чувствуя неладное, дергается, мгновенно оказавшись рядом со мной, сбивает меня с ног и со всей силы бьет по лицу лапой, затем хватает за волосы и тянет по песку. — Твое подкрепление сейчас очень занято. Не забывай, на чьей ты земле. Совсем скоро здесь окажутся остальные, мы будем рвать твое еще живое тело на части, ломать каждую косточку и наслаждаться криками.

Нажимаю на рукоять ножа и вонзаю лезвие в его лицо, попадаю в скулу. Но стоит щетинкам измениться, острие выпадает на пол рядом со мной, оставив рептилию невредимой.

— Почему ты не страдаешь, когда я перечисляю всех тех, кто умер за тебя? Мальчишка, какой он был сладкий. Вкус его мяса до сих пор заставляет выделяться слюнным железам. Молодые кости такие сочные… — Уродливая рожа рептилии приближается к моей шее, он втягивает воздух. — Ты меня не боишься, — недовольно хмыкнув, он отстраняется от меня. — Потому что уже умираешь? — Меня испытывают, нажимают на все кнопки, проверяя активные. Сжав губы, едва сдерживаю крик, рептилия хватает меня за шею и резко швыряет через колодец. Жуткая тупая ноющая боль от удара об камни, кожа соприкасается с песком, раздирая ее в мелкие ссадины. Громко стону, хватаясь за бедро.