Психея. Забвение

Урчание мотора, громкие завывания сирены усыпляют мое уставшее и многострадальное сознание. Постепенно на смену смятению приходит успокоение. Я сделала все от меня зависящее, убила поганую рептилию и забрала кристалл. Скорей всего, потеряла много крови или очередной сбой моего сердца дал вот такие неприятные результаты. Грант где-то поблизости, иначе и быть не может. Он же не оставит меня? Как делал это до сих пор! Сколько он преследовал меня, даже приставил Кэрри.

В душе разливается тепло и горечь одновременно. Мне так жаль, что все случившееся повлекло за собой такой виток ужасных событий. Смерти людей, которые не были даже причастными ко всему происходящему. Сожаление буквально топит меня, погружая в печаль и уныние. Скрип тормозов, снова каталка дергается, надо мной несколько человек подставляют к моему лбу термометр, светят в глаза фонариком и заглядывают в рот. Остаюсь лежать безропотной куклой, обездвиженной и бесчувственной. Мимо пролетают флуоресцентные лампы, нет никакого желания пересчитывать их. Звук приближающегося лифта, бесконечное тиканье маятника и разговоры людей, набившиеся в узкое пространство. Они обсуждают мое состояние, называя его не стабильным.

Внутри меня живет надежда, именно она заставляет биться мое сердце. Я так хочу увидеть его, сказать, что мы победили, обнять и попросить прощение за все свои поступки. Грант столько говорил о чувствах напрямую, не только призрачным «я люблю тебя». Поступками и действиями. Он моя опора и защита, наглый и грубый, раздражительный и орущий, но самый любимый. Самое ужасное для меня — потерять этого мужчину, от этого становится невыносимо больно. Наши отношения не были безупречны, но они того стоят. Слишком много ссор и криков, которые мы сможем преодолеть. Особенно теперь.

Чувства, что были притупленные раньше, теперь же вспыхивают во мне с новой силой, в сердце появляется ощущение пустоты, заполнить которую может только Меллон. Погружаюсь в режим ожидания, внезапности, ведь именно таким образом он появляется.

Снова над головой пролетают ряд флуоресцентных ламп, ремни на руках ослабевают, как только мы оказываемся в комнате, наполненной спокойным голубым светом. Четыре человека становятся рядом со мной и перегружают на койку, она не сказать, что мягкая, но получше каталки. Шевелю похолодевшими пальцами, маска исчезает с лица, больничный запах бьет в нос. Что-то подвозят громоздкое на колесиках, скользящих по линолеуму. Присоски по всей грудной клетке и жалкое пиканье около уха.

Врачи сравнивают показания, пока я трогаю ткань на своих ногах. Джинсы… быстро моргаю, пытаюсь подняться и посмотреть, может это тактильный обман.

— Лежите, пожалуйста. — Та, что привезла меня в больницу, передает бумаги молодому доктору и расписывается на планшетке.

— Я хочу встать, — слабым голосом говорю ему.

— Мы боимся переломов, внутренних кровотечений, поэтому вам придется оставаться в зафиксированном положении. — Он указывает на меня шариковой ручкой. — На шейных позвонках можете почувствовать шину. Хотя мне сказали, что вы пытались встать, но я не рекомендую до рентгена.

Девушка и два парня выходят из больничной палаты, прикрывая за собой двери. Я наблюдаю за доктором, пишущем в планшетке то, как он измеряет давление, следит за показателями.

— Когда придет полиция? — То, что вкололи в меня, постепенно растворяется, и мне проще разговаривать и формировать мысли, собирая в предложения.

— Это был несчастный случай, подтвержденный. — Сосредоточен на своей работе. — Вы помните, как вас зовут?

— Я не потеряла память, не сошла с ума. — Под его сомневающимся взглядом и скептическим выражением лица со злостью сжимаю джинсовую ткань на бедрах. — Уиллис Андреа.

— Хорошо, но спокойнее. Вы помните, что было до того, как вы отправились в Мексику? — Фонарик в его руках щелкает, он наклоняется надо мной, расширяет мои веки при помощи пальцев в медицинских перчатках.

— Моих родителей убили, я почти два года находилась в специализированной клинике. Потом отправилась в Куэрнавака с моей подругой и местным жителем Эрнесто Эрнандесом. — У меня не получится говорить менее темпераментно, доктор выглядит сбитым с толку. — Мы поселились в его доме, за которым следила Химена, родственница мужчины. — Мужчина странно косится на приборы, затем присаживается напротив меня, положив руки поверх планшетки. — Со мной подружился местный мальчишка, которого позже убили и… — Замолкаю, решая, что реакция на мой рассказ более чем странная.

— Вы писатель? — его лицо спрятано за медицинской маской, глаза с расширенными удивлённо зрачками. — Пишите о своих путешествиях?

— Нет, — хмурюсь я, попона, как позорный хомут на моей шее, мешает. — Я слышала о клинической смерти, это следствие лекарственных препаратов, которыми мне кололи в полицейском участке при подозрении в убийстве и реакция на яд паука.

— Я назначу вам томографию. — Он нажимает на красную кнопку поверх моей головы. — Надо исключить еще и отек головного мозга.