Психиатр для магов

Время от времени я замечала за окном кружащего у дома Сая и других оборотней, но они к нам не приближались.

— Я договорился встретиться в ресторации с пройдохой Шоном, ты составишь мне компанию? Он занимается бумагами приюта, — улыбнулся Дрок, застёгивая запонки.

Я тихо пробралась в комнату к нему, пока надзирательница уснула в моих покоях, лёжа на удобном диванчике.

И теперь я сидела в кресле и держала в руках бокал с вином.

— С удовольствием! Хочу лично поблагодарить за домик на Линстрит. Как он и говорил, жизнь по-настоящему заиграла новыми красками.

Дрок тихо рассмеялся.

— Дом чуть не заморозил Боню, — напомнила ему.

— Предлагаю за это его выпороть, скажем Саю и Гису, они поймают его в ближайшей подворотне, а мы с тобой проучим нахала.

— И тебя? — сложила я перед собой руки.

Дрок пожал плечами.

— А я при чём? — невинно спросил он, завязывая шейный платок на два узла. — Я даже не знал, что такая существует.

Спокойно улыбнулся мне, словно и правда был ни при чём.

— Но это ты его попросил найти место, откуда я сбегу сама, — прищурилась я.

— Лида, иди собираться, мы выходим через полчаса, — настойчиво потребовал он, — не успеешь, мне придётся идти самому.

Я надела одно из самых красивых платьев из моего гардероба, изумрудное с россыпью мелких полудрагоценных камней на поясе.

Даже Курт восхищённо присвистнул.

Ресторация была великолепной, не на главных улицах города, рядом с кварталом фавнов, но уютной, тихой, с приятной музыкой, которую виртуозно легко исполняли музыканты.

Шон был искренним в своей плутовской манере, шутил, заигрывал.

Под общий хохот рассказал о встрече с неудачливым продавцом моего дома на Линстрит.

Мы подняли бокалы за моё звание лекаря.

Я потанцевала и с Дроком, и с Шоном, позволила себе выпить чуть больше, чем обычно и расслабиться, за последние три года я это заслужила.

— Это бумаги! — протянул Шон большой пухлый конверт.

А потом понизил голос, наклонился к нам и тихо произнёс:

— Мне предложили работёнку, от которой не могу отказаться.

Шон протянул пузырёк Дроку.

— Хочешь, чтобы я выпил сам?

— Просто притворитесь, что вы сильно опьянели.

— Яд?

— Отсроченного действия, — подтвердил Шон.

— Почему не выполнил просьбу?

— Жизнь дорога, а с тобой у меня больше шансов её сохранить.

Дрок открыл флакончик и сбрызнул практически пустые тарелки.

— Так у тебя шанс выжить ещё вырастет, — усмехнулся мужчина.

После этого разговора ещё немного послушали музыку, распрощались и встали из-за стола.

Когда выходи́ли из дверей реставрации, я остановилась на секунду, оперлась на локоть Дрока и поправила ремешок босоножки, который постоянно сползал. Мы тихо переговаривались и смеялись, когда я почувствовала чей-то пристальный взор. Подняла голову и посмотрела через дорогу. На противоположной стороне сверлили нас взглядами граф с людьми и мой жених. На секунду Адриан не удержал лицо, оно исказилось в болезненной гримасе.

Я сделала шаг, но запнулась обо что-то и чуть не упала, Дрок засмеялся, пьяно пошатнулся и обхватил меня за талию. Наклонился, что-то тихо сказал, но слов я не расслышала. С этого момента я ничего больше не слышала.

Не помню, как садилась в машину, не помню, как и куда мы ехали. В голове стоял непрекращающийся гул.

Дрок осторожно приобнял меня, дал уткнуться в грудь, позволяя выплакаться, что-то шептал утешая.

Автомобиль резко остановился, дверца распахнулась.

— В поместье нельзя, — сел в машину Сай, — наёмники под видом королевской гвардии прочёсывают город. Ищут, якобы заговорщиков. Курта и герцога Ак’Гирийского мы вывели из поместья, они в тайном логове.

— Везите нас к квартире Анриса, оттуда по подземным туннелям мы пойдём в логово. Нас якобы отравил Шон, нужно поддерживать легенду.

— Мальчишек из приюта уведите, по ним могут ударить, зная, что Дрок их опекает, — гнусаво проговорила я.

— Мальчишек тоже уведите, — скомандовал Дрок.

Сай вышел, мы поехали дальше.

— За это я тебя и люблю, чтобы не происходило в твоей жизни, ты всегда думаешь о других, — неожиданно сказал король воров.

Я горько рассмеялась.

— Он не простит, — пожаловалась я Дроку.

— Значит, он или идиот, или недостоин тебя, я склоняюсь всё же к первому. Слишком молод, чтобы оценить то, что само пришло в руки.

— Ты бы простил? — спросила я.

— Я бы жизнь за тебя отдал, — крепче обнял меня мужчина, погладил по голове, пытаясь утешить, — ты же это знаешь.

— Не говори так, тебе нельзя, от тебя зависят жизни многих людей.

Он приподнял за подбородок моё лицо и стал целовать глаза, лоб, щёки, когда он слишком близко приблизился к губам, я отвернулась. Он не настаивал.

С Дроком было уютно и правильно, очень спокойно, как будто я вернулась домой к родителям и сестре, но не больше.

— Как ты говорила? Гнев, торг, отрицание…

— Нет, — возмутилась я, — ты всё перепутал. Кюблер — Росс писал о пяти стадиях принятия: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. Но это идеальная картинка, очень часто эмоции могут зацикливаться на отрицании и гневе или остановиться на депрессии.