Психиатрическая лечебница: На руинах прошлого

Владыка в моих словах подвоха не увидел. Он верил моему чутью, так как знал, что я в первую очередь человек. Только он не знал, что я не хочу отдавать ее ему, не удостоверившись, что он не станет использовать ее для питания. Я хотел для нее вечности, которую и сам имею, но не был уверен в планах хозяина насчет нее. А потому и старался нарочито отвести срок ее так называемого обращения, чтобы сберечь ту красоту и изящество в ней так долго, сколько было в моих силах. Я не хотел ее отдавать. Не хотел!»

Читая эти рукописные строки, расположившиеся на более чем двадцати страницах, исписанных размашистым почерком, Юля почему-то чувствовала каждую ноту, звучавшую в душе автора. Между строк она замечала многое. Как амбициозного, решительного и всецело преданного своему делу человека, так и сокрушенного безответной любовью юношу, плененного красотой души и тела девушки несравненной красоты. Ей были омерзительны способы достижения целей О’Шемирой, потакание его прихотям Высоковым, но, в то же время, она очень жалела самого доктора из-за его терзаний. Она сама не понимала почему, но сочувствовала ему и хотела читать дальше, надеясь на счастливый исход, хотя и прекрасно понимала, что обернись все благополучно, всего того, что было с ней, никогда бы не произошло.

Смыкая веки, перед ней каждый раз возникали глаза доктора Высокова, глядевшие на нее из-за стола в его кабинете на первом этаже лечебницы, когда она приходила поговорить с ним насчет отца. Пепельного цвета волосы, недельная щетина, усталый вид. Теперь она с грустью вспоминала все эти образы. Все дело в том, ловила она себя на мысли между делом, что впервые увидела реальное проявление чувств этим человеком. Да, та сомнительная доброта, проявленная им во время ее заключения, как и жалобный, наполненный скорбью и сожалением голос, которым он извинялся в систему оповещения в лечебнице во время пожара, и рядом не стояла с тем, что описывалось им в книге. Единственный вопрос теперь стоял о правдивости всех этих чувств, вложенных в строки. Но даже это подозрение, вопреки всему пережитому ею, легко рушилось в ее сознании словно карточный домик. Юля — прежде всего девушка, способная любить и сочувствовать. Спроси у нее кто-нибудь, чего бы она сейчас желала больше, никогда не оказаться в той лечебнице или же увидеть счастливый финал описанной парочки в лице доктора Высокова и Надежды, пускай ее настоящего имени ей еще и не известно, она бы предпочла именно второй вариант. Так уж устроена душа доброго и отзывчивого человека, который ощутил на себе вкус материнства и самоотверженности ради блага ближнего.

Юля уже очень хотела спать. Время близилось к четырем часам утра. За окном занялась заря. Послышался шум первых грузовых машин, привозивших рабочих, чтобы убирать улицы и готовить город к пробуждению. Все мысли о семье и утрате покинули ее. Сознание наполнило истинное желание разузнать продолжение истории Высокова и всей его истории до того момента, пока она не появилась в его жизни. Также ей очень хотелось снова взглянуть на О’Шемиру сейчас, со свежим пониманием, с новыми знаниями о большей части картины происходящего в таком далеком прошлом. И раз уж ей нечего больше терять, она решительно настроилась выяснить всю правду, вплоть до мелочей. А начнет она с того, что вернется в лечебницу и найдет способ поговорить с ним. И как бы ни было больно, она докопается до всей правды, чтобы найти способ освободиться от овладевшего ее разумом кровожадного чудовища, что своими методами доказал недостойность существовать на этой планете.

«Если О'Шемира все еще жив, — думала она, — а он жив, я чувствую его присутствие в себе, значит, он остался там. Именно под завалами старого подвала лечебницы».

Упав лицом на раскрытую книгу и все еще прокручивая в голове планы на завтрашний день, Юля крепко уснула.

Глава 14. Встречное предложение

— Ну и кто меня после этого умной назовет, твою же мать, — прожужжала Юля, пытаясь отлепить прилипшие к лицу страницы книги.

Проснулась она в восьмом часу с дикой болью в шее и ноющей поясницей. Вставая со стула, и, с хрустом, как у старика, разминая затекшие суставы, стала потягиваться, продолжая ругать себя за то, что уснула за компьютером, когда в двух метрах от нее находится мягкая и удобная кровать. Но долго сетовать на свое состояние не стала.

Открыв глаза, она уже четко знала, чем будет заниматься этим утром, а если повезет, то и день сложится как надо.