Психиатрическая лечебница: На руинах прошлого

С этими мыслями она и покинула здание оздоровительного комплекса. Вернулась тем же путем, минуя широкую стеклянную стену, за которой усердно, в поте лица, трудились девушки и женщины, развивая в себе способность чувствовать и использовать внутренние и неисчерпаемые силы своей души и тела. Среди них была и ее младшая сестра. Юле было до озноба мерзко наблюдать за всем этим. Она считала каждого из этих людей неисправимыми фанатиками, гоняющимися за эфемерными чудесами, ни одному из которых попросту не суждено стать реальностью. — Вы еще О’Шемиру не встречали, дуры набитые! — проговорила она, слегка шевеля губами, и вышла на улицу.

Лишь вдохнув свежий воздух, ей, как по старинке, захотелось поделиться с подругой свежими новостями, ворвавшимися в ее жизнь так неожиданно, спонтанно, что она на автомате вытащила из кармана телефон и позвонила Тане.

— Да ладно? Ты и пилатес? Ха-ха! Ну даешь, подруга! — Такой была первая реакция Тани на рассказ Юли о столь странном решении — заняться собой и своим телом. — А рука уже не болит? Ты как вообще?

От этого вопроса Юля ненадолго погрузилась в размышления о своем реальном состоянии. Они заставили ее немного поникнуть, что не осталось без внимания подруги.

— Прости, — сказала Таня, — я не знаю, что у тебя на уме, но очень переживаю о тебе. А после того твоего сообщения… я даже не знаю, что и думать…

— Это ты меня прости, — проговорила Юля с нотками самобичевания в голосе. — Я не должна была так отвечать. Мне правда очень дорого твое отношение ко мне, твоя забота. Я никогда не думала, что мне они пригодятся… Именно поэтому я и не понимаю, как правильно на все это реагировать. Прости. Я люблю тебя. Очень. Слышишь?

На несколько секунд между ними повисла тишина. Юля даже проверила, не оборвалась ли связь, но секунды шли.

— Ты здесь?

— Да… Я обещала тебе, что всегда буду рядом. Мы со всем справимся. Я тебя не оставлю.

— Сказать честно, именно это я и хотела от тебя услышать. Спасибо, Тань. Мне очень важно это знать.

И она не солгала. Лишь не упомянула причину, по которой ей именно теперь важна ее поддержка и преданность в этот период времени. «Тебе этого лучше и не знать», — проговаривала про себя Юля, а вслух произносила очередную благодарность подруге за поддержку и за то, что не оставляет ее в трудную минуту.

— Я тебе завтра позвоню, ладно?

И попрощавшись, Юля положила трубку.

Этот разговор успокоил ее, придав сил и позволив набраться терпения на выполнение предстоящей задачи.

Глубоко вздохнув, она спустилась по ступенькам на тротуар около здания оздоровительного комплекса и направилась на поиски машины такси. Больше всего она хотела сейчас вернуться домой и смыть с себя весь этот день, готовясь к своему новому амплуа. Она надеялась, что эту роль заинтересованности в занятиях играть ей придется не долго. Но все же придется. Она понимала: что бы ни произошло, как бы ни повернулись события, ей необходимо пробраться в тот кабинет. Только так можно найти выход, только так можно решить поставленную перед ней задачу — отомстить выродку за душу невинной девушки, как и многих других, чьи жизни были разрушены под влиянием О’Шемиры.

Глава 19. Все тайное становится явным

Вернувшись домой Юля, как и планировала, приняла душ — лежать и откисать в ванне ей совсем не хотелось, перекусила остатками давнишней еды из холодильника, даже не разогревая, и откупорила бутылку вина. Бодриться, снова поглощая кофе, как она любит делать практически в любое время суток, сейчас тоже не хотела. В ее планах было дочитать книгу и в кои-то веки нормально отоспаться. Ночами до этого она спала достаточно много, но беспокойно, то и дело просыпаясь от нелепого кошмара или просто ворочаясь по кровати, обдумывая свои дальнейшие действия. Тот сон, скрючившись за столом над книгой — вообще отдельная история.

Она остановилась посреди кухни, запахивая халат и потуже затягивая на талии поясок. В раковине все еще лежали осколки разбитого ею бокала в день ссоры с Артемом. Рядом грудилась гора немытой посуды. «Кому она нужна? Пусть стоит и ждет своего часа», — думала Юля, ненадолго задерживая на ней безразличный взгляд. Со стороны могло показаться, что он безразличный, но на самом деле перед глазами стояла картина того рокового разговора, принявшего критичный для их семьи оборот. Того разговора, результатом которого и стал ее выбор в пользу решения застрявшей в ее мыслях головоломки. «Или реши свои вопросы, а потом пролечись, или наоборот».

Отмахнувшись от воспоминаний, словно от назойливой мухи, она достала из настенного шкафа бокал на высокой ножке, наполнила вином почти до краев и жадно впилась в него губами, несколькими большими глотками осушив его до дна. Чуть ли не половина бутылки залпом — достаточно объемный бокал. Она несколько секунд скривилась от кислоты сухого вина, понимая, что немного отвыкла от этого вкуса за последние дни, вытерла губы рукой и перевернула бутылку, выливая вторую половину.