Психиатрическая лечебница: На руинах прошлого

Эффекта долго ждать не пришлось. И она уже веселой походкой направилась в спальню. Зажгла верхний свет, уселась в компьютерное кресло, закинув ноги на стол, и достала из рюкзака книгу. Смерила оставшиеся страницы, прикидывая, что закончить с ней сможет даже сегодня, и принялась читать.

«Моя жизнь была достаточно насыщенной. Помимо основной задачи, заключавшейся в подношении все новых и новых душ О’Шемире, тем самым делая все, лишь бы он был всегда сыт и не думал о том, как начать кормиться мною, мне теперь приходилось управлять достаточно крупным учреждением. Благо, что я уберег сына от вечной жизни — от вечных мучений. Это моя единственная реальная заслуга, которой я волен гордиться. Я счастлив, что не отдал своего Михаила этому чудовищу. Рад, что у него есть возможность прожить обычную жизнь, хоть и лишенную множества благ этого мира, сможет состариться и, в итоге, умереть, как обычный человек.

Я же вынужден веками влачить жалкое подобие величия бессмертного человека. Какая ирония.

Эта психиатрическая лечебница стала для меня и работой и новым домом одновременно. Благодаря статусу я мог лечить людей, которым еще можно было помочь, и поставлять пищу чудовищу в качестве тех, кто был уже безнадежно болен. Род моей деятельности стал отличным прикрытием для продолжения нашего общего дела. Хотя лишь О’Шемира и некоторые из его бессмертного детища по-прежнему думали, что мы действительно все еще продолжаем дело, я уже давно для себя решил, что сразу положу этому конец, как только представится такая возможность.

Я не мог и вообразить, как и когда смогу привести в исполнение свой план мести, но верил, что этот день настанет. В конце концов, спешить мне было некуда, а для монстра, как и для меня, годы, и даже десятилетия, абсолютно ничего не означают. Я и не помню уже того момента, когда каждый мой день превратился в рутину и жалкое бессмысленное существование. Я потерял счет дням, месяцам и годам своей жизни.

Но все изменилось в один миг, стоило мне увидеть на пороге своей больницы девушку чрезвычайной красоты. Ее выразительные серо-голубые глаза, волосы, пускай и были темные, но крашеные — у корней виднелся русый оттенок. Я сначала не поверил своим глазам, будучи уверенным, что этого не может быть, вопреки всему сверхъестественному, что я успел повидать за свою долгую жизнь. Нет, такого не бывает, говорил я себе. Обычное внешнее сходство и не более того. Но когда она заговорила, в моей душе зажглось пламя надежды. Я абсолютно точно убедился в том, что эта девушка — моя Юлия.